Прибыв на место, Фрэнки обнаружил, что дом находится в конце дороги, посыпанной гравием, в тупике. Было очевидно, что он заброшен и там уже довольно давно никто не живет. Сквозь щели между деревянными ступеньками крыльца проросли сорняки. Несколько оторвавшихся деревянных ставень лежат на земле, другие едва держатся на проржавевших петлях. Дверь главного входа заперта на внушительный висячий замок, такой же преграждает вход в дом со двора. Окна в доме целы. Крыша, сделанная из листового железа, выглядит вполне надежной.
Фрэнки обходит один раз вокруг дома, и этого ему достаточно. Осторожно пробравшись сквозь сорняки, которыми зарос участок, он возвращается к своему грузовичку. В поисках информации Фрэнки провел в Диллоне и его окрестностях два дня и считает, что нашел вполне подходящего подозреваемого.
Днем Райли Тафт работает главным смотрителем в местной школе и надзирает за учениками, посещающими классы с 6-го по 9-й. Но его призвание и основное занятие — совершение богослужений для местных прихожан. Он священник баптистской церкви в местечке Рэд-Бэнкс, расположенном в глухомани в нескольких милях от Диллона. Там похоронено большинство членов семьи Тафт. У некоторых на могилах есть надгробные камни, у кого-то нет. Вся паства Райли составляет менее ста человек и не может позволить себе настоящего священника. По этой причине ему и приходится работать смотрителем в школе. После нескольких звонков Фрэнки он соглашается встретиться с ним в церкви ближе к вечеру.
Райли сравнительно молод — ему еще нет сорока. Это мужчина плотного телосложения, добродушный и легкий в общении, с широкой улыбкой. Он провожает Фрэнки на кладбище и показывает могилы своих родственников. Его отец, старший брат Кенни и самый старший из погибших детей супругов Тафт, похоронен между Кенни и Видой. Райли рассказывает о трагедиях, постигших семью. Его дед умер в 58 лет от какого-то непонятного отравления. Отец погиб мгновенно в результате автоаварии, случившейся на дороге. Тетка скончалась от лейкемии в тридцатишестилетнем возрасте. Вида Тафт умерла двенадцать лет назад, когда ей было семьдесят семь.
— Бедная женщина сошла с ума, — вздыхает Райли, и на глазах его выступают слезы. — Похоронив троих детей, она спятила. Просто спятила.
— Ваша бабушка?
— Ну да. А почему вас интересует моя семья?
Фрэнки уже успел рассказать Райли о нашем фонде, нашей миссии, наших успехах и о том, что мы представляем интересы Куинси Миллера. Он говорит:
— Мы думаем, что убийство Кенни произошло совсем не так, как рассказал когда-то шериф.
Эти слова не вызывают у Райли никакой реакции. Кивнув в сторону небольшой церквушки, он приглашает:
— Пойдемте попьем чего-нибудь.
Они с Фрэнки шагают мимо могильных камней и других знаков, которыми отмечены места захоронения представителей двух поколений Тафтов, и покидают территорию кладбища. Через заднюю дверь они входят в здание церкви и оказываются в небольшой подсобной комнатке. Райли открывает холодильник и достает оттуда две пластиковые бутылки с лимонадом.
— Спасибо, — улыбается Фрэнки, и они с Райли усаживаются на раскладные стулья.
— Что же это за новая версия? — интересуется Райли.
— А вы никогда о ней не слышали?
— Нет. Когда Кенни убили, словно конец света настал. Мне тогда было лет пятнадцать или шестнадцать, кажется, я учился в десятом классе. Кенни был для меня не столько дядей, сколько старшим братом. Я его обожал. Он был гордостью всей семьи. Умный, много где побывавший, все повидавший. Кенни гордился своей службой в полиции, но хотел подняться выше, достичь большего. Господи, как я любил Кенни! Да мы все его любили. У него была симпатичная жена, Сибил, очень милая женщина. И ребенок. Все у него было хорошо — и вдруг его убили. Когда я об этом узнал, я упал на пол и рыдал, как мальчишка. Мне тоже хотелось умереть, чтобы меня положили в могилу вместе с ним. Это было просто ужасно. — Глаза Райли снова наполняются слезами, и он отпивает большой глоток лимонада. — Но мы всегда считали, что у него произошла стычка с бандой наркоторговцев и его застрелили. И вот теперь, через двадцать с лишним лет, вы приезжаете сюда, чтобы рассказать мне нечто иное. Верно?
— Да. Мы считаем, что Кенни попал в засаду, организованную людьми, работавшими на шерифа Фицнера, который сотрудничал с наркоторговцами и получал от них деньги. Кенни, вероятно, знал слишком много, и у Фицнера возникли на его счет какие-то подозрения.
Через секунду или две слова Фрэнки доходят до сознания Райли, однако он воспринимает их стоически. Разумеется, они вызывают у него шок, но он хочет знать больше.
— А какое все это имеет отношение к Куинси Миллеру? — интересуется он.
— Фицнер стоял за убийством Кита Руссо, адвоката. Часть своих денег Руссо зарабатывал, защищая интересы наркобаронов. Потом его завербовали сотрудники Управления по борьбе с наркотиками, и он стал их информатором. Фицнер узнал об этом и организовал его убийство, а также почти безукоризненно устроил все таким образом, что это преступление повесили на Куинси Миллера. Кенни же что-то знал об убийстве Руссо, и это стоило ему жизни.
Райли улыбается и, покачав головой, замечает:
— Все это дикость какая-то.
— А до вас никогда не доходили слухи об этом?
— Нет. Вы должны понять, мистер Татум: Сибрук находится в пятнадцати милях отсюда, но он мог бы располагаться и в сотне миль, и это ничего бы не изменило. Диллон — особый закрытый мирок. Крохотный городок, маленькое царство печали. Люди, живущие здесь, еле-еле выживают. У нас тут свои вызовы, проблемы, и нам некогда беспокоиться по поводу того, что происходит в Сибруке или где бы то ни было еще.
— Ясно, — кивает Фрэнки и делает глоток лимонада.
— Так, значит, вы отсидели в тюрьме четырнадцать лет за убийство, которое совершил кто-то другой? — спрашивает Райли с выражением изумления на лице.
— Да, четырнадцать лет, три месяца и одиннадцать дней. Но мне на помощь пришел преподобный отец Пост. Это ужасно, Райли, быть запертым в камере и всеми забытым, зная, что ты невиновен. Вот поэтому мы и работаем так напряженно, защищая интересы Куинси Миллера и других наших клиентов. Как вы теперь знаете, многие люди находятся за решеткой за то, чего они не совершали.
— Да уж, это точно.
Они одновременно подносят ко рту бутылки с лимонадом. Фрэнки продолжает нажим:
— Есть шанс, возможно, небольшой, что в руках у Кенни оказалось некое вещественное доказательство, из тех, которые хранились рядом с офисом Фицнера в Сибруке. Об этом нам недавно рассказал бывший напарник Кенни. Ему, то есть Кенни, стало известно, что существует план поджечь строение, где хранились вещдоки, и тем самым ликвидировать их. Поэтому он забрал оттуда кое-что еще до пожара. Если Фицнер действительно организовал засаду, чтобы убрать Кенни, то почему он хотел с ним расправиться? Потому что Кенни что-то знал. И у него были улики, вещественные доказательства. Нет никаких других причин, которые могли стать мотивом для Фицнера, или, по крайней мере, нам о них неизвестно.
