— Миллер, вообще-то, уже должен быть мертв. Но ваши молодчики все испортили.
— Хотите или нет?
— Слишком дорого.
— Для таких парней, как вы, это смешные деньги.
— Я подумаю.
Сидя по другую сторону дорожки для бегов в фургоне с логотипом компании, доставляющей еду, группа федеральных агентов снимает каждое движение собеседников и записывает каждое произнесенное ими слово.
Фицнер ходит на долгие пешие прогулки со своей второй женой, рыбачит с приятелем с борта ухоженной тридцатидвухфутовой яхты, построенной на верфи фирмы «Грэйди-Уайт», и каждые понедельник и среду играет в гольф в одной и той же компании, в которую, кроме него, входят еще три человека. Всё — его одежда, дом, машины, посещаемые им дорогие рестораны и клубы — свидетельствует о том, что Фицнер весьма богат. Федералы ведут за ним наблюдение, однако не пытаются проникнуть в его жилище — там слишком много камер. У Фицнера имеется смартфон, по которому он совершает обычные звонки, и как минимум один аппарат для разового использования, то есть для конфиденциальных разговоров. За одиннадцать дней он никуда не выбирается, кроме площадки для гольфа и стоянки для яхт на побережье.
На двенадцатый день Фицнер на машине покидает дом и едет на север по федеральному шоссе. К тому времени, когда он добирается до Ки-Колони-Бич, план приводится в действие. Следующий этап его реализации начинается, когда Меркадо выезжает из Корал-Гейблса.
Он прибывает в Ки-Ларго первым и паркуется на стоянке около ресторана «Снукс-Бэйсайд». Двое агентов в шортах и гавайских рубашках входят в заведение и занимают столик около воды, в тридцати футах от столика, где расположился Меркадо. Десять минут спустя приезжает Фицнер на своем «Вольво» и входит в ресторан без спортивной сумки — это одна из нескольких совершенных им ошибок.
Пока Меркадо и Фицнер поглощают салаты из морепродуктов, сумку извлекают из «Вольво». Внутри лежат пять пачек стодолларовых банкнот, туго стянутых резинками. Купюры не новые, но их явно где-то долго хранили. Всего в пяти пачках 50 тысяч долларов. Две из них заменяют на пачки более новых банкнот, номера которых переписаны. Затем сумку — такие люди обычно берут с собой в спортзал — возвращают на пол салона «Вольво» перед задними сиденьями. Приезжают еще двое агентов, теперь общая численность команды федералов составляет десять человек.
Когда ланч заканчивается, Фицнер оплачивает счет карточкой «Американ экспресс». Они с Меркадо выходят из ресторана на залитую солнцем улицу и задерживаются на минутку около «Вольво». Фицнер отпирает дверцу, открывает ее, берет сумку и, не расстегивая молнию и, соответственно, не заглядывая внутрь, передает Меркадо. Тот небрежно, как ни в чем не бывало, берет сумку. По этому жесту ясно, что нечто подобное он много раз проделывал и раньше. Но прежде чем Меркадо успевает хотя бы на шаг отойти от машины Фицнера, звучит громовой голос:
— Не двигаться! ФБР!
Брэдли Фицнер теряет сознание, падает, сильно ударившись об автомобиль, стоящий рядом с его «Вольво», и остается лежать на асфальте. Тем временем агенты хватают Меркадо, вырывают у него сумку и надевают на него наручники. Когда Фицнер поднимается, вид у него потрясенный и растерянный, кожа над левым ухом рассечена. Один из агентов торопливо вытирает кровь бумажным полотенцем, после чего обоих подозреваемых сажают в машину, чтобы отвезти в Майами.
Глава 39
На следующий день спецагент Агнес Нолтон звонит мне и сообщает, что Скип Дилука уже летит на «Марс», снабженный новым именем и документами, чтобы попробовать начать новую жизнь. Его подруга планирует присоединиться к нему позднее. Потом Агнес быстро рассказывает мне о Фицнере и Меркадо, но тут ничего нового не произошло. Как и следовало ожидать, их интересы представляет юридическая фирма Нэша Кули, так что процесс их уголовного преследования вскоре наверняка приостановится — адвокаты сделают все, чтобы замедлить и, если возможно, затруднить работу системы правосудия. Оба подзащитных компании Кули пытаются добиться, чтобы их выпустили под залог, но федеральный суд этого не допустит.
Тон у Агнес чуть более спокойный и расслабленный, чем обычно. Она заканчивает разговор фразой:
— Почему бы вам не пригласить меня пообедать?
Ясно, что любая, даже небольшая заминка перед ответом будет признаком моей слабости, поэтому я немедленно произношу:
— Как насчет того, чтобы пообедать вместе?
К сожалению, из-за моего неумения общаться с женщинами я не обратил внимания на то, носит ли Агнес обручальное кольцо. Что касается возраста, то я дал бы ей года сорок два. Я припоминаю, что вроде на ее столе видел фотографии ее детей.
— Предложение принимается, — отвечает Агнес. — Где встретимся?
— В вашем городе, — мгновенно говорю я.
Находясь в Орландо, я успел попробовать лишь еду в больничном кафе. Она была ужасной, но дешевой. Я лихорадочно пытаюсь вспомнить, каков баланс на моей кредитной карте. Могу ли я позволить себе пригласить Агнес в хороший ресторан?
— Где вы остановились? — интересуется она.
— Рядом с больницей. Но это не важно. Я на машине.
На самом деле я снимаю номер в дешевом мотеле, расположенном далеко не в лучшем районе города — я не решаюсь объяснить, где именно. Что же касается моего автомобиля, то это маленький «Форд», городской внедорожник с лысой резиной и миллионом миль на спидометре. Потом до меня доходит, что Агнес наверняка это известно. ФБР проверило меня и выяснило обо мне все. Полагаю, одного взгляда на покрышки моего автомобиля Агнес хватило бы, чтобы предложить встретиться в ресторане, а не просить меня заехать за ней. Мне нравится ход ее мыслей. В следующую секунду я получаю подтверждение, что все понял правильно.
— На Ли-роуд есть заведение «Кристнерс». Давайте встретимся там. И каждый платит за себя.
С каждой секундой Агнес нравится мне все больше. Мне даже начинает казаться, что я, пожалуй, мог бы в нее влюбиться.
— Хорошо, если вы настаиваете.
Учитывая высшее юридическое образование Агнес и восемнадцатилетнюю выслугу, ее зарплата, вероятно, составляет порядка 120 тысяч долларов в год, то есть она зарабатывает больше, чем я, Вики и Мэйзи вместе взятые. Строго говоря, мы с Вики не являемся сотрудниками на окладе. Мы просто берем из общих финансов фонда по 2 тысячи долларов в месяц, чтобы как-то жить, и балуем себя премией на Рождество, если на банковском счете организации к этому времени хоть что-то остается.
Уверен, Агнес прекрасно понимает, что я живу бедно.
Я надеваю свою единственную чистую рубашку и довольно поношенные брюки цвета хаки. Агнес приезжает прямо из офиса и, как всегда, выглядит прекрасно. Мы выпиваем по бокалу вина у стойки бара, а затем садимся за столик. После того как мы заказываем еще по бокалу вина, она предлагает:
— Не будем о работе. Давайте поговорим о вашем разводе.
