— Когда я говорил о том, что он нашел способ, то немного не договорил… — произнес Сулим.
Девочка взглянула на другой конец стола, и обнаружила за ним черта. Тот сложил несколько толстых книг, чтобы было удобно сидеть за столом, повязал белый платок под шею, на манер слюнявчика, и уже приготовил вилку с ножом.
Рядом с ним сидел тот самый упырь, в которого швыряла камни Луна. Он так же сидел с белоснежным слюнявчиком и улыбкой до ушей. Демонстрируя белоснежные клыки и не отрывая взгляда от торта, он с придыханием произнес:
— Здра-а-а-а-асть!
Глава 2
— Зачем ты так поступил? — спросила Тук, вращая на руке нить. — Ты ведь мог оставить их в покое. Тех денег, что внесли авансом, хватило бы для оплаты доли наемников.
— Он знал, на что идет. Прекрасно понимал, сколько это стоит и сколько возьмут авансом. Это была преднамеренная ложь, — возразил Рус. — К тому же, я считаю, что мой учитель лекарскому делу знал, о чем говорил.
— О чем ты?
— О плате за труд. Оплата лечения и спасения жизней должна быть дорогой. Не непосильной, а дорогой. Так, чтобы человек мог ее оплатить, но при этом десять раз подумал, прежде чем доводить до такого.
Тук и Рус сидели на удобной лавочке, сплетенной из лозы. После долгих рассуждений и прикидок парень решил выкупить дом, здраво рассудив, что основное место базирования отряда лучше оставить как можно ближе к самому крупному торговому городу.
— А его монета? — спросила Тук. — Разве это не хорошая плата? Тебе ведь нужно к гномам.
— Это? — спросил парень, достав из кармана металлическую монету с четкой сложной чеканкой дракона, выгнувшего спину дугой. — Это он отдал первым делом. Это ценно для меня, а не для него. Он был готов к этой потере. Нужно было взять в плату такое, чтобы им действительно было тяжело.
— И поэтому ты позволил наемникам распускать руки? — недовольно спросила Тук. — Это не плата, а насилие и…
— Ты читала кодекс наемников? — спросил Рус. — Слышала про «Право крови»?
— Нет.
— По уставу мы должны были сообщить в гильдию о том, что заказчик не может оплатить заказ. Тогда бы сюда пригнали другой отряд или нас с предписанием изьять все ценное в уплату. А что ценного осталось у этих крестьян? — спросил Рус, морщась от воспоминаний. — У них даже металла на уплату не наберется. Четыре топора на весь хутор, пять копий. Плуг у них каменный.
— Ну, может…
— Угнали бы баб и мужиков на невольничий рынок, и дело с концом, — пояснил Рус. — Оставили бы кривых, больных и старых. Вот и все. А так и они надолго запомнят, как обманывать гильдию, и целые все остались. Детей же никто не трогал.
— Все равно мерзко, — покачала головой Тук.
— А по-твоему мы должны были просто уйти, забрав то, что дают? — хмыкнул Рус. — Если это все им спустить, то в следующий раз они будут думать не как заплатить, а как обмануть гильдию и наемников.
Тук не стала спорить. Вместо этого она сдвинулась и разлеглась на лавке, положив голову на колени Руса.
— А ты почему «не взял женщиной»? — спросила она.
— Потому, что ты ночью перед боем с тем анималистом меня досуха три раза выжала, — хмыкнув, произнес парень. — Да и не было там действительно интересных особ.
— Вот как, — вздохнула девушка, пряча улыбку.
— Да. А почему ты спрашиваешь?
— Так, просто…
* * *
Тук открыла небольшую сумку и достала из нее шесть флаконов.
— Первый флакон — обезболивающее, — произнесла она, указав на белую цветовую маркировку. — Если рана большая — сначала этот флакон. Только будьте внимательны. Если хлебнет слишком много — отключится. Опять же, если отрубили ногу или руку — лучше, чтобы вырубился.
— А перевязывать? — спросил Котган, рассматривая цветные флакончики.
— Сначала перевязка, потом зелья, — кивнула ведьма и продолжила: — После обезболивающего кровоостанавливающее. Флакон с серой маркировкой.
Девушка взяла в руки следующий флакон с фиолетовой маркировкой.
— Это заживляющее зелье. Если рана не обширная, не повреждены внутренности в животе, то можно его использовать. Затянет на глазах. — произнесла она, взяв следующий флакон. — Этот красный, если потерял слишком много крови. А вот этот зеленый, если срочно нужно много скорости и выносливости. Действует не больше часа. Потом будешь валяться бревном.
— А черный? — спросил один из наемников, собравшихся вокруг Тук.
— Черный использовать только в том случае, если не знаете: жив человек или мертв. Когда он на грани и едва трепыхается — тоже можно. Это очень сильное зелье с моей силой. Может статься так, что жизнь кому-нибудь спасет.
— И такая сумка будет у каждого? — уточнил Котган, собравший вокруг ведьмы весь отряд.
— Я расчитывала, что у каждого. Я подготовила пока шесть сумок, но если Рус закупит ингредиентов, то будет у каждого.
— Жи-и-и-и-ирно, — протянули наемники.
— А с артефактами слышно чего?
— По поводу артефактов — это вам к Русу, — покачала головой девушка. — Я только стрелу тьмы плести научилась.
— Погоди с артефактами, — отмахнулся Котган. — Ты скажи, какое зелье лить в тебя или Руса, если вы перенапряжетесь, или если сильно ранит вас?
Девушка указала на черное.
— Это. Если с нами случится беда, то вливай это и беги.
— Бежать?
— Произойдет выброс силы. Большой.
Котган кивнул и оглядел наемников.
— Все слышали?
— Все.
— Понятно.
— Не дураки…
Котган снова повернулся к девушке и спросил:
— То дело, конечно, не наше, но спросит хотел. Что за монету Рус с того хутора взял? Мы-то хорошо заработали. Наша доля серебром ушла, а ваша…
— Рус думал, Токувар схитрил и безделушку отдал. Показали монету местным торгашам. Они покупать ее отказались, но вроде как она настоящая.
— Монета гномов?
— Долговая монета. Старший племени обязан выслушать просьбу, с которой к нему пришли, — пояснила девушка. — Только выслушать. Помогать или нет будет зависеть от самих гномов.
— Можно броню у них справную попросить, — подал голос наемник. — В «Золотом листе», говорят, у Торука броня комплектом от гномов.
— Можно, — кивнула девушка. — Рус за заданием для гномов пошел.
— Не будут с ним гномы связываться, — покачал головой Котган. — Гномы кого попало не нанимают. А мы, по сути, новички. Одного анималиста прижучили, да и тот оказался…
— Ну не скажи-и-и-и, — возразил кто-то из наемников. — Мы то с деньгами остались. Причем с хорошими деньгами, а анималист тот в ловушку сунулся с голодухи. Рус-то его обвел вокруг пальца.
