Русский отряд быстро добрался до кыргызов и внезапным ночным нападением захватил улусы с имуществом, женщинами и детьми. Кыргызы не оказали никакого сопротивления. Русские казаки разграбили захваченные улусы, захватили пленных, много скота (стадо в несколько тысяч голов), и стали возвращаться в Томск. На обратном пути на отягощенный трофеями и пленными отрад напало кыргызское войско. Казаки были вынуждены бросить все захваченное, и с потерями быстро отступили в Томск, куда вошли 4 июля [33, с. 324].
По всей видимости, этот поход планировался и готовился тобольским воеводой, поскольку в тот момент в подчинении томского воеводы было всего лишь 100 казаков. У него просто не набралось бы людей для создания такого крупного отряда. Скорее всего, казаков для этого похода набирали во всех сибирских городах и отправляли в Томск, где формировался отряд.
Осталось неизвестно, кто командовал этим отрядом, хотя русские документы всегда сохраняли имена и фамилии казацких голов и атаманов, командовавших военными отрядами, отрядами ясатчиков, и возглавлявших посольства. Но в этом случае из-за поражения от кыргызов подробности подготовки и проведения этого похода были скрыты воеводами.
Как сообщает отписка тобольского воеводы Каптырева-Ростовского томскому воеводе Волынскому от 1609 года, во время похода русских на кыргызов торгоуты напали на томских татар и взяли среди них пленных. На обратном пути ойратов на их отряд напал Абак, разгромил его и отобрал захваченных. Эта отписка датирована 9 июля 1609 года. Тобольский воевода еще не знал, что поход томского отряда закончился поражением. Но, что любопытно, в документе все события названы восстанием кыргызов [33, с. 429], хотя с первого взгляда не ясно, какое отношение ойраты-торгоуты могут иметь к кыргызам.
Эта странная оговорка документа позволяет предполагать, что имел место договор воевод относительно похода на кыргызов. Можно лишь предполагать, но из миллеровских документов выходит, что поход этот был организован воеводами на свой страх и риск, и они заранее уговорились именовать его «подавлением кыргызского восстания», будто бы отложившихся от русского подданства кыргызов. Они могли действовать сами, без указания из Москвы, поскольку в тот момент в Московии шла ожесточенная борьба Василия Шуйского и Лжедмитрия II, поддержанного Болотниковым и Заруцким. В случае удачного исхода похода вряд ли кто бы стал задавать воеводам неудобные вопросы: что это было за восстание, и почему на подавление восстания уже объясаченного населения был брошен такой крупный казачий отряд.
Сообщение тобольского воеводы открывает другие интересные обстоятельства этого похода. На стадии подготовки его был заключен союзный договор с телеутским князем Абаком, бывшим противником Алтын-хана. В феврале 1609 года к нему отправили посольство во главе с казаком И. Коломной, в состав которого входил князь еуштинских татар Тоян. Посольство приглашало Абака на переговоры в Томск. Предложение это было необычное, поскольку по распространенной в XVII веке практике все переговоры велись в ставках князей и ханов русскими посланниками. И все договоры и переходы в подданство тоже заключались с русскими послами. Но здесь посольство настаивало на личном свидании телеутского князя с томским воеводой. Телеутский князь знал об обычае русских захватывать аманатов и опасался ехать в русский город. Князь Тоян поклялся, что такого не будет, и Абак решился. 31 марта 1609 года он приехал в Томск, где и прошли переговоры.
Советские историки полагают, что Абак перешел тогда в русское подданство. Но главным признаком подданства было внесение ясака в казну и выдача аманатов. А.П. Уманский же пишет, что телеуты в течение всего XVII века ясака не платили. Абак вплоть до самой смерти упорно отказывался платить ясак и выдавать аманатов. Из этого Уманский делает вывод, что был заключен равноправный союзный договор [47, с. 12–14]. В том же году в Томске открылся торг для телеутов.
Абак заключил договор на условиях военной помощи русским, что и отразилось в нападении его войска на ойратов, проведших поход в русские ясачные волости на Томи. За неимением сил, отвлеченных на поход в кыргызские улусы, прикрытие русских владений по Томи пришлось поручить Абаку.
Итак, сибирские воеводы задумали большое дело, собрали большой отряд, заключили союзный договор с телеутским князем. Но поход провалился, и воеводы были вынуждены скрывать последствия своего самоуправства. Не был назван по имени командующий отрядом, чтобы его не вызвали на следствие. Сам масштаб событий был явно искажен. В отписках томский воевода писал, что казаки разбили кыргызов и отогнали за Енисей [33, с. 324]. Это было явной ложью, потому что за девять дней, которые продолжался поход, невозможно было до него добраться, поскольку переход до Енисея занимал около десяти дней. И тем более было невозможно добраться назад в Томск.
Воеводы постарались скрыть факт разгрома своего отряда. После своего разбойничьего нападения на кыргызские улусы казаки попали в засаду, и только бегство спасло отряд от уничтожения. Но в отписке это было представлено как недоразумение: мол, ехали казаки назад в Томск, и тут на них напало невесть откуда взявшееся великое множество кыргызов. Потерь было человек 20, судя по отписке.
Что же, стратегия проверенная: лучше быть дураком, чем преступником.
Но положение в Томске сложилось катастрофическое. После разгрома часть казаков разбежалась со службы, а часть воевода отпустил за жалованьем в другие города. Город остался практически без сил для защиты. Тобольский воевода всю вину сложил на малоумие томского воеводы Василия Волынского. В чем-то тобольский воевода князь Иван Каптырев Ростовский был прав. Отобрать шубу у кыргызской ханши у воеводы князя Василия Волынского ума хватило, а вот воевать с кыргызами ему оказалось уже не по плечу.
Если нет русских, наймем шорцев
В общем, попытка томского воеводы князя Волынского и тобольского воеводы князя Каптырева-Ростовского разгромить кыргызов потерпела крах. Заодно провалились попытки расширить число ясачных волостей Томского уезда. Но тут «малоумному» воеводе Василию Волынскому крупно повезло.
В том же 1609 году была предпринята вторая попытка объясачить Кузнецкую волость. В конце года из Томска было отправлено 40 казаков во главе с атаманом Иваном Павловым. Шорцы отказались платить дань и стали выживать из своих земель русских ясатчиков интересным методом. Не желая ссориться и начинать войну, шорцы просто окружили лагерь казаков и не давали им выйти из него. Припасы у русских скоро кончились, и они стали голодать. Когда стало уже совсем невмоготу, атаман Павлов после переговоров с князем Базаяком получил разрешение уйти в Томск [33, с. 318].
По всей видимости, Базаяк вел хитрую и дальновидную политику. Видимо, вместе с Павловым он передал в Томск свое пожелание продолжить переговоры с томскими воеводами. Какие были эти переговоры и чем они закончились, нам неизвестно. Но у Миллера есть сведения, что русские взяли на военную службу несколько кузнецких волостей во главе с князем Базаяком. Сами себя они называли абалар, а русские называли их абинцами.
Эта история не возымела последствий потому, что князь Базаяк сделал томскому воеводе такое предложение, от которого тот не смог отказаться. После разгрома русского отряда кыргызами русские нуждались в военной силе. Из Московии в то время получить ее было абсолютно нереально, поскольку там разгорелась гражданская война — знаменитое Смутное время. Василий Шуйский воевал с мятежными казаками, выдвигавшими на царство Лжедмитрия И. В 1609 году, после заключения Шуйским договора со Швецией, началась война с Речью Посполитой. Все свободные силы, которых у Шуйского было не так много, были брошены на войну с поляками и русскими из Великого княжества Литовского и русского. Ни о какой Сибири он тогда и не думал.
