— Клонированные органы не очень приятны на вкус, в сравнении с выросшими на теле, — Айрис поделилась специфическими знаниями. — Это даже у людей откормленных станционным желе. А представь, какое на вкус будет мясо человека, выросшего на разнообразной кормежке?
— Это намек в мою сторону? Уж не за тем ли мы здесь? — я подозрительно сощурился и снова рассмешил Айрис. — Когда же закончится этот пищеблок?
Вскоре криминальные повара отстали от нас. Коридор закончился. Мы оказались в помещении с множеством лестниц и лифтов. С освещением здесь тоже было скудно. Основной свет поступал от стеклянной сферы, венчающей потолок. Он исходил из ее окружности — кольцевой лампы. Света ее хватало до половины высоты помещения. Внизу царил мрак и только огни двигающихся лифтов немного рассеивали его.
— Нам куда? — поинтересовался я, желая в душе, чтобы вверх.
— Туда, — Айрис поняла мое желание и гротескно ткнула пальцем в темноту под нами.
Я вздохнул. Изо рта вырвался пар. Здесь было зябко. Экономили здесь не только на освещении. Мы пошли к лифту, очень похожему на земные аналоги. Вызвали его кнопкой, дождались, когда откроются двери и зашли внутрь. Вместо кнопок в нем использовался речевой интерфейс.
— Шестой уровень, — скомандовала Айрис.
Что-то хрустнуло, щелкнуло и мы понеслись. Я осмотрелся. Стены лифта были истерзаны вандальными надписями и непристойными рисунками. Айрис с ухмылкой посмотрела на меня.
— Где бы ты не был, а протест выразить надо.
— Какая-то глупость, портить имущество. Не ты его делал, не тебе и ломать.
— Подобное художество это побочка свободолюбивых личностей.
— По-моему они идиоты.
— Иногда эти понятия синонимы. Смотришь бывало, свободолюбивый человек, а присмотришься лучше — идиот.
— Хотелось бы, чтобы человек, который будет тебя разблокировать, оказался нормальным.
— Будет. Здесь нет случайных людей на ответственных местах.
Лифт резко затормозил. От неожиданности мои коленки подогнулись, и я чуть не упал, успел упереться рукой в стену. Мы вышли из лифта. Я посмотрел вверх. Где-то в вышине едва можно было различить пятнышко света от той самой сферы. Но здесь было не так темно, как казалось сверху. Желтые пятна света от ламп в углах сходящегося потолка и стены освещали коридор почти без темных пятен.
Людей здесь было мало, а те, что встречались, выглядели слишком неприветливо. Возможно, их настораживала наша одежда, или сумрачное освещение искажало их лица. Айрис шла быстрым шагом, и я старался от нее не отстать. От мысли остаться здесь в одиночестве мне стало нехорошо. Поэтому времени зациклиться на внешности местных жителей у меня не оставалось.
Мы подошли к неприметной двери, одной из сотен одинаковых. Айрис нажала кнопку переговорного устройства и сообщила:
— Привет, это Айрис, мне была назначена процедура возвращения фертильности.
— Кто с тобой?
— Муж. Он не останется здесь, — предупредила она.
Ответ пришел не сразу.
— Заходите. Оба.
Дверь отъехала в сторону. Айрис зашла первой, а я прошмыгнул сразу за ней. Если бы чуть помедлил, то точно остался бы снаружи. Дверь закрылась слишком быстро. Экономия пространства на старой части станции была заметна сильнее, чем на новой. Никаких тебе фойе, прихожих и тому подобных предбанников. Мы оказались в комнате с операционным столом в центре. Угрюмый смуглый мужчина неопределенного возраста бросил в нашу сторону быстрый взгляд.
— Так себе папашка, — оценил он меня.
— Не твое дело, — Айрис не побоялась ответить резко, чем приободрила меня.
— Принесла? — спросил угрюмый.
Айрис молчком вынула из — за пазухи стакан из-под витаминного напитка и поставила на операционный стол.
— Откуда? — угрюмый заглянул внутрь него.
— С Земли.
— Откуда? — переспросил он уже намного уважительнее.
— Оттуда.
Мужчина вытряхнул на ладонь одно крекерное печенье. Взял его в руки, как берут ювелиры уникальный бриллиант, и рассмотрел на свет. Затем обнюхал и только после отправил в рот. Захрустел им, изображая на лице крайнюю степень удовольствия. Он долго жевал, будто боялся проглотить. По его прибалдевшему лицу можно было предположить, что он жует наркотик.
Угрюмый спрятал стакан в шкаф на серьезном запоре.
— Еще достать сможете? — спросил он.
— Нет, — ответила Айрис. — Собираемся на Землю на ПМЖ.
— Как? — не понял мужчина земную аббревиатуру.
— Улетаем навсегда, — пояснила Айрис.
— Хм, смело, но я тебя понимаю. Лучше жить недолго, но счастливо, чем наоборот. Пещерку себе уже присмотрела?
— На дереве буду жить, королевой обезьяньей стаи, — пошутила Айрис.
Угрюмый не совсем понял шутки. То ли не знал, кто такие обезьяны, то ли принял слова Айрис всерьез.
— Ложись, — указал он на стол. — Я могу оставить блок, который сработает после двенадцатых родов.
— Убирай совсем. Не знаю, как повернется жизнь, хочу рожать столько, сколько захочу. В жопу все ограничения.
— Как знаешь, — угрюмый подвел к голове Айрис манипулятор с гибкими «щупальцами» и сел на пульт.
Айрис игриво посмотрела на меня. Я показал ей поднятый большой палец. Конечно, о двенадцати детях я не мечтал, и даже четверо мне казались излишеством, но двое-трое сорванцов я бы с удовольствием заделал, тем более отцовская миссия в процессе зачатия и вынашивания не особо напряженная.
«Щупальца» захватили голову Айрис. Она отключилась и вытянулась на столе, как солдат по стойке смирно. Угрюмый док что-то разглядывал на экране пульта, иногда подстукивая оборудование ногой. Через две минуты раздался прерывистый писк. Манипулятор разжал «щупальца» и вернулся в походное положение.
— Готово, — произнес доктор. — Можете начинать делать маленьких землян хоть сейчас.
Айрис потерла виски и села. Я подбежал к ней, думая, что она неважно себя чувствует.
— Доктор, почему я отчетливо видела то, что произошло со мной некоторое время назад? — спросила она.
— Это особенность гипнотического воздействия на кору головного мозга. Воспоминания лишь побочный продукт процесса перекодирования генов. Ничего страшного в этом нет, — пояснил доктор.
— Ясно. Что ж, спасибо док, — поблагодарила его Айрис.
Я помог ей слезть со стола.
— Взаимно.
— Спасибо, — поблагодарил я его уже на выходе.
Угрюмый махнул мне рукой и отвернулся к своим приборам. Мы отошли от его жилища на несколько метров.
— Этот ублюдок врал, — произнесла Айрис.
