При этом участниками дискуссий как-то не замеченной осталась статья Н.Ф. Котляра, посвященная изучению термина «Русь» в летописной традиции XII–XIII вв. Украинский исследователь уже в 1976 г. показал, что в 1130–1140 гг. изменяется само содержание термина «Русская земля», что «узкое» толкование в летописных текстах весьма неоднородно
[20].
В вопросе истолкования территориального содержания понятия «Русская земля» подход И.В. Ведюшкиной представляется мне наиболее оправданным. Необходим учет всех упоминаний Русской земли, как явных, так и неявных, без оглядки на их географическую определенность. Каждый случай упоминания должен изучаться в составе текста и как его неотъемлемая часть, то есть в контексте упоминания.
Сплошной просмотр данных Ипатьевской летописи за XII в., осуществленный на этих принципах, выявил много дополнительной информации в пользу идей, высказанных Н.Ф. Котляром и И.В. Ведюшкиной, а также позволил уточнить ряд частных вопросов
[21]. В целом, суммируя итоги этих наблюдений, можно сказать, что на протяжении XII в. Русская земля развивается не в сторону территориального расширения
[22], а, наоборот, в сторону сужения. Если в составе Русской земли в начале XII в. числится почти вся территория Южной Руси, то к середине столетия намечаются устойчивые тенденции к отпадению сначала Переяславщины, а затем Черниговщины.
При этом процессы, замеченные и отмеченные южно-русским летописцем, получают подтверждение и «со стороны». Так, в НІЛ читаем под 6642 г.: «…и раздьрася вся земля Русьская». Далее новгородский летописец конкретизирует картину этого «раздрая»: «Ходи Мирославъ посадникъ из Новагорода мирить киян с церниговци и не успевъ ничегоже… Яропълкъ к собе зваше новъгородьце, а церниговскыи князь собе». Подобная картина военного противостояния продолжалась достаточно долго — через полгода епископ Нифонт «иде въ Русь… с лучшими мужи и заста кыяны съ церниговьцы стояще противу собе, и множьство вой…»
[23].
Ситуация, зафиксированная в источниках, отражает процесс распада единого государственного образования на отдельные составляющие, активно враждующие друг с другом; причем процесс распада начался во второй четверти XII в. Целиком и полностью можно согласиться с И.В. Ведюшкиной, что ни о какой консервативности и архаичности летописной терминологии не может быть и речи; напротив, эта терминология «мобильна, динамична и адекватно отражает происходящие изменения»
[24].
Следовательно, Русская земля охватывает на заре своего существования более значительные территории, чем под конец XII в., когда она территориально фактически «усыхает» до границ Киевской земли. Это положение будет являться основной опорной точкой для дальнейших рассуждений.
Глава 1.
У истоков днепровской «РУСИ»
§ 1. Русская земля — территория или государство? На стыке школ и мнений
Определение содержания термина «Русская земля» регулярно становилось задачей исторических разысканий еще с XIX в. На вопрос о том, что собой представляла Русская земля, пытался ответить еще Н.М. Карамзин, указывая на то, что «Русью тогда называлась собственно Киевская область»
[25]. Эту мысль развивал и С.М. Соловьев, отождествляя Русскую землю «в тесном смысле» с Киевской землей
[26].
Интересные мысли высказал в 1830-х гг. А.Ф. Федотов, подвергший анализу летописные свидетельства о Руси и Русской земле. Из его наблюдений следовало, что понятие «Русская земля» «с XI в. и еще более со второй половины XII столетия относится единственно к южным областям нашего государства, именно к Киевскому княжеству…»
[27]. Однако изначально, по мнению А.Ф. Федотова, Русская земля относилась к Новгороду и только в начале X в. распространилась на южные области Руси
[28].
Можно видеть, что вопрос о происхождении названия «Русская земля» и «Русь» на протяжении XIX в. и позже был тесно увязан с вопросом о происхождении древнерусской государственности, в том числе и с пресловутой «норманнской проблемой». Показательными являются в этом смысле работы С.А. Гедеонова, одного из «столпов» отечественного антинорманизма. Гедеонов утверждал, что слово «Русь» существовало в двух толкованиях. В одном случае оно изначально распространялось на все восточнославянские племена. Это толкование Гедеонов называл «народным»
[29]. Второе толкование определялось им как «племенное» и распространялось первоначально на полян, древлян и северян
[30].
Из построений С.А. Гедеонова выходила следующая картина: изначально существовал союз славянских племен Среднего Поднепровья, потом это название распространилось на все восточнославянские племена и на завершающем этапе сузилось до пределов Киевской земли. Найти убедительное объяснение трансформации одного толкования в другое Гедеонову так и не удалось, но заложенная в его работе концепция послужила фундаментом, на котором последующие поколения исследователей воздвигали свои гипотезы.
Попытка разрешить противоречия между «узким» и «широким» толкованием понятия «Русская земля» определяла построения многих историков конца XIX и XX в. Так, М.С. Грушевский был склонен считать, что «небольшой треугольник Полянской земли имел и другое, весьма знаменательное имя — он был Русью по преимуществу. Киевская земля под именем Руси, Русской земли противополагается еще в XI–XII вв…. даже наиболее близкой, неразрывно связанной с Полянской в одно политическое целое Древлянской земле». Хотя тут же историк отмечал, что понятие Руси «обнимало в XI–XII вв. всю Южную Русь и все восточное славянство, собранное киевскими князями в одно государство…»
[31].
