Поэтому к утверждениям о том, что Ольга своими действиями восстанавливала разрушенную Игорем систему даннических отношений, следует относиться осторожно, поскольку фактов, достоверно подтверждающих существование, к примеру, полюдья ранее 940-х гг., нет. Поясню этот тезис подробнее. Согласно выводам современных исследователей трактата «De Administrando Іmреrіо», сам текст произведения был создан в промежутке между 948 и 952 гг.
[361] К этому основному массиву текста относится и 9-я глава. Следовательно, «кружение» росов, определяемое информаторами Константина при помощи славянского слова «полюдье», характеризуется как явление, существовавшее во второй половине 940-х — начале 950-х гг., то есть уже после древлянского похода Ольги. Если обратиться к главе 37-й, которая, как уже было отмечено выше, создана в промежутке между 910-ми и 920-ми гг., то никакого упоминания о полюдье в ней не встречается. Речь идет о росах и славянах, пактиотах росов; о зимних объездах росами и их архонтами славянских земель нет ни слова.
На мой взгляд, такое умолчание показательно. Оно говорит о том, что в начале X в. росы не прибегали к полюдью как к организационной форме сбора дани; эта форма возникает как результат введения княгиней Ольгой уставов и уроков. Ее мероприятия в Древлянской, а потом и в Новгородской земле, вопреки мнению ряда советских историков, не упразднили полюдье, заменив его системой налогообложения, но, напротив, сделали его основным инструментом взаимоотношений между росами и славянами.
Такое утверждение отнюдь не означает, что полюдье было создано в результате упорядочения взимания дани в середине 940-х гг. Современные исследования позволяют считать, что полюдье представляет собой достаточно архаичный институт, восходящий к позднепервобытной традиции дарообмена и является одним из способов становления потестарных отношений в обществах, стоящих на пороге государственности
[362]. На этом этапе существования как позднепервобытных обществ, так и обществ ранней государственности коммуникативная функция полюдья, основанная на ритуальном подношении даров правителю, хорошо прослежена у ранних франков, норвежцев и западных славян
[363].
Аналогичный характер полюдье носило и у восточных славян, это отмечают даже те исследователи, которые были склонны усматривать раннее зарождение феодальных отношений в восточнославянском социуме
[364]. При этом ряд историков не делает разницы между данью и полюдьем, рассматривая их как одно целое
[365]. Другие, напротив, разграничивают эти понятия, понимая их как совершенно разные формы социальных отношений
[366].
Полюдье как одна из архаических форм потестарных отношений характерна для многих догосударственных обществ Восточной, Центральной и Северной Европы, что зафиксировано источниками. Не составляют исключения и земли восточных славян, во всяком случае, ряд ранних сообщений арабских авторов, в частности Ибн-Русте
[367], рисует картину полюдья гораздо более раннего времени, чем Константин Багрянородный; при этом данная форма полюдья трактуется как наиболее архаичная
[368].
Установление даннических отношений приднепровских славян по отношению к руси, обосновавшейся на киевских горах, первоначально не затрагивало полюдье. И только после событий 945 г. возникла необходимость в адаптации славяно-русских взаимоотношений к местным условиям. У правящей верхушки, иноплеменной по происхождению, не было большого выбора: либо продолжать противостояние (в том числе и вооруженное) с окрестным населением, что было чревато утратой власти, либо встать на путь тесной интеграции с традиционными славянскими институтами, используя их для укрепления системы даннических отношений.
