Магистр улыбнулся в ответ и продолжил показывать камни.
— Кстати, неплохой артефакт, определяющий расу.
Он взял в руки продолговатый камешек и тот вспыхнул жёлтым. Потом он передал камень Ллавену и тот вспыхнул зелёным. Эльф озадаченно поинтересовался:
— Разве раса и без артефакта не очевидна?
— Я же говорю, что артефакты скорее забавные, чем полезные, — развел руками Райс. — Но тот, кто преподнес эту коллекцию замку был настолько… известен, что директор не смел ему отказывать.
И самокритично добавил:
— Ну и экскурсию они оживляют.
Камни начали переходить из рук в руки среди адептов. И тут, и там слышались сдавленные смешки. Миран заинтересованно оглядел стенд, а затем взял один камень. Артефакт и не подумал менять цвет.
— А этот для чего? — спросил он.
— Этот можешь отложить, — махнул рукой магистр. — Он меняет цвет только в руках того, кто…
В этот момент Райга взяла у юноши артефакт. В её руках он ослепительно вспыхнул алым.
— … был на пороге смерти больше трёх раз. — обескураженно закончил учитель.
Воцарилась полная тишина. Взгляды всего класса устремились на неё. Девушка спокойно положила камень на черный бархат и равнодушно сказала:
— Занятная вещь.
Райтон не растерялся и тут же задал магистру вопрос об одном из экспонатов. Часть адептов переключили свое внимание на принца. Однако, Райга все равно продолжала ловить на себе удивлённые взгляды одноклассников до окончания занятий. И за обедом ей казалось, что весь их класс обсуждает только её. Роддо и его компания, как только отряд принца вошёл в столовую, поспешно закончили обед и испарились. Она мрачно жевала еду, абсолютно не чувствуя вкуса. И пыталась понять, какой ещё сюрприз ей принесет этот день.
На тренировочном поле их встретил магистр Лин. Эльф был привычно холоден и бесстрастен. Однако стоило только Райге приблизиться, как она тут же ощутила тепло. Пламя ее источника резко качнулось, словно пытаясь уклониться от будущего внутри учителя огненного смерча. "Он в ярости" — подумала девушка и втянула голову в плечи.
— Хаято рассказал, что вы сегодня ходили в музей… — медленно начал эльф.
— И артефакт Танов в музее — тот самый! — выпалил Миран.
— Что значит — тот самый? — холодно переспросил учитель.
— Тот самый, с которым по школе ходит невидимка, — уверенно ответил юноша.
Какое-то время магистр пристально смотрел на него, а потом сказал:
— Ждите.
И исчез в клубах синего дыма.
— Фух, кажется, спасены, — сказала Райга, поворачиваясь к Мирану. — Он в бешенстве.
— С чего ты взяла? — вскинул бровь принц.
— У нас же источники связаны, — напомнила ему Райга. — Чувствую.
Наставник вернулся через несколько минут.
— Отличная работа, — бросил он Мирану. — Артефакт из музея я уже изъял. Но вы понимаете, насколько все осложнилось? Про артефакт знают только учителя. И ключ от музея хранится в учительской.
— То есть под подозрение попадают все преподаватели? — уточнил принц.
Эльф немного подумал и сказал:
— Я могу поручиться за Айчиру Махито, Хаято Райса и Артуро Чеку. Им я доверяю. Любой из остальных преподавателей может вести свою игру.
— Я в первую очередь подозреваю Ичби, — холодно произнес Райтон.
— Нужно что-то боле вещественное, чем подозрения и личная неприязнь, мальчик, — в голосе эльфа послышалась усталость. — Великий герцог — фигура влиятельная. Его дочь — жена твоего брата и будущая королева. Чтобы призвать его к ответу, доказательства причастности Ичби должны быть безупречны.
— И он очень хорошо умеет действовать чужими руками, — скрипнул зубами принц.
— Хорошо, что ты это понимаешь.
Магистр повернулся к Мирану и спросил:
— Сможешь что-нибудь узнать о маге, который пользовался артефактом?
Юноша думал долго.
— Я могу попытаться, — наконец ответил он. — Но это нужно будет делать ночью на кладбище. И мне придется воспользоваться темной магией.
Магистр Лин задумчиво кивнул и сказал:
— Это я тебе организую. До этого артефакт будет лежать в спецхране у директора. Что ж, приступим к тренировкам. Глиобальд уже должен был обрадовать вас новостями об экзаменах.
Адепты кисло переглянулись и кивнули.
Тренировка прошла на удивление спокойно. Первый раз за две недели все адепты уходили с поля на своих ногах и без помощи товарищей. Ллавен наблюдал за тем, как Райга с принцем быстро шагают в сторону замка. Ему же торопиться не хотелось. Миран медленно шагал рядом с ним.
Тут он увидел, что в стороне от тропинки, под яблоней стоит Роддо. Встретившись с эльфом взглядом, тот поманил их пальцем. Ллавен бросил короткий взгляд в сторону шагающих впереди товарищей, а затем схватил Мирана за руку и быстро втянул его в кусты.
Юный герцог сегодня был бледен. В глазах его читалось беспокойство. Он поминутно настороженно озирался. Прежде чем, юноши успели вымолвить хоть слово, Роддо приложил палец к губам, призывая к молчанию. Затем дёрнул их обоих к себе и прошептал:
— У меня одна минута, пока Тэсса отвлекает брата… Передай это Райге лично в руки.
Он вытащил маленький сложенный вдвое листок и сунул в ладонь Мирана. А затем добавил:
— И, пожалуйста, сделай так, чтобы никто кроме вас четверых об этом не знал. Иначе я труп.
Тёмный глянул на него изподлобья, но сжал листок и согласно кивнул. Роддо хлопнул их о плечам и тут же умчался. Миран пожал плечами, сунул послание в карман и зашагал вслед за друзьями. Ллавен молча проследовал за ним.
После ужина, когда они сели за уроки, Миран протянул Райге листок и сказал:
— Тут тебе Роддо Райс кое-что передал. И просил сохранить это в тайне.
Райга удивлённо взяла из его рук послание и развернула его. Дрожащей рукой на огрызке бумаги было выведено только одно слово:
"Откажись"
Девушка удивлённо повернула листок товарищам и спросила:
— И что это значит?
Миран пожал плечами и сказал:
— Он не захотел ничего объяснить. Но, печёнкой чую, ничего хорошего это нам не сулит.
Девушка задумчиво вертела в руках записку. Что же случилось с Роддо Райсом?
Глава 16. Предложение
Райга отложила кисть и обречённо протянула магистру Айю свой листок. Губы полуэльфийки привычно скривились. Однако та промолчала и продолжила собирать домашние работы по эльфийским рунам. С какого-то момента она перестала распекать девушку на каждом уроке за почерк и нагружать пачками прописей. И выражала свое презрение только выражением лица. На оценки это не повлияло. Впрочем, лучше так, чем каждый урок становиться мишенью учительского остроумия.
