Больше друзья вопросов не задавали.
В окно кабинета директора заглядывала яркая луна. Внутри царил полумрак. Только одинокий магический светильник освещал лица тех, кто сидел за столом в этот поздний час. Да отбрасывал тени на книжные шкафы. Эразмус Глиобальд поднес ко рту аккуратную фарфоровую чашку и отхлебнул дымящийся терпкий напиток. Затем он посмотрел на своего друга и сказал:
— Ну что же, твоя затея увенчалась успехом. И это не может меня не радовать. Как она сейчас?
Линдереллио опустил такую же чашку на блюдце и скривил губы в усмешке:
— Три дня уже со мной не разговаривает. Даже не посмотрит лишний раз в мою сторону. Молча ходит и делает всё, что я говорю.
Его собеседник осторожно заметил:
— Узнавать такие вещи постфактум… неприятно, согласись.
Эльф закатил глаза.
— Ну и что было бы, если б я ей сказал сразу все, как есть? Она бы два месяца ходила и переживала. И это расшатало бы её источник еще больше. У нее и так проблем в жизни выше башен этого замка.
— В твоих словах есть доля правды друг, — вздохнул директор. — Но не ты ли несколько месяцев назад в этом же кабинете сказал мне, что она уже не ребенок. Она справилась бы.
— А цена? — голос эльфа был холоден. — Ей нужно было думать о тренировках. У нее поединок с Фортео. Благодаря тому, что я привлек брата — в марте. Даже если все пойдет по моему плану… Он будет выше ее на голову во всем. Она может противопоставить только необычную технику, которая сломает привычный рисунок боя один на один. И рассчитывать на неожиданность и удачу.
Глиобальд пристально взглянул на друга и спросил:
— Ты не сказал ей?
Линдереллио невольно поднес руку к груди и поморщился:
— Ни к чему.
— Она видит твой источник. И она умная девочка.
— Вот если сама поймет, тогда и поговорим.
Эльф дёрнул плечом и посмотрел в окно. Глиобальд отхлебнул ещё чая и сказал:
— Благодаря смекалке и талантам юного Сида, мы смогли перекрыть им вход в замок. Но виновник так и не пойман. Покушения будут продолжаться, это вопрос времени.
— Скорее всего, следующее будет на магической практике или во дворце, — кивнул магистр. — И я пока не понимаю, кому нужно убрать Райгу и зачем. Она утверждает, что дяде она нужна живой, Сага из круга подозреваемых можно исключить. Великие роды ищут мнимый артефакт. И убивать ее им тоже без надобности.
Директор задумчиво сказал:
— Возможно, здесь действует ещё третья сила, о которой мы пока ничего не знаем. Но что такого ценного есть в этой девочке, что столько людей желают получить ее живой или мертвой в свое распоряжение?
Линдереллио только покачал головой в ответ. Те же вопросы он каждый день задавал себе. Но ответа пока найти не мог.
Глава 17. Проплешина
Райга проснулась после очередного мутного кошмара, полного красноглазых, искаженных ужасом лиц. Виски ломило со страшной силой, шрам на месте глаза пульсировал. Она провела рукой по щеке и убедилась, что крови нет. Только липкий холодный пот.
Лежать одной в темноте больше не хотелось. Поэтому она неспешно набросила хьяллэ, затянула пояс и вышла из комнаты. В гостиной она тоже не задержалась. Постояла немного, слушая тишину. Убедилась, что больше никого не разбудила, и отправилась в гобеленовый зал.
В большие окна светила яркая луна. Огоньки на гобеленах родов светились разным цветом. Она долго стояла перед темным полотном своего рода. А затем повернулась и пошла к противоположной стене. На этот раз девушка только вскользь взглянула на россыпь рыжих огней рода хаа Лларион Лэ. Род фуу Акаттон Вал тоже удостоился лишь короткого взгляда в сторону двухцветной точки с именем наставника. Она замерла только перед следующим гобеленом. «Род фуу Акаттон Флау» — гласила витиеватая надпись. Долго искать не пришлось. От яркой голубой точки с надписью «Хаэтеллио фуу Акаттон Флау» тянулась веточка с погасшим листочком. «Ллавенуринель фуу Акаттон Флау» — прочла она. Сердце затопила жалость.
В этот момент позади раздалось шипение открывающегося портала. Райга обернулась и увидела, как из синего дыма невозмутимо вышел наставник. Он вскинул бровь и огляделся. А затем несколькими лёгкими росчерками бросил на них глушилку и запирающее заклинание на дверь. «Увильнуть от разговора не получится», — поняла она.
Кажется, после пробуждения девушка не сказала своему наставнику ни слова. Друзья косились, но ничего не спрашивали. Даже Миран молчал. И это было совсем не похоже на тёмного.
Райга чувствовала, как аметистовый взгляд сверлит ее спину. Наставник сделал несколько шагов в ее сторону, остановился на расстоянии вытянутой руки и бесстрастно спросил:
— Почему не спишь? Колебания источника сейчас не должны мешать тебе.
Она неопределенно пожала плечами и вновь отвернулась к гобелену. А затем бросила через плечо:
— Вы говорили, что не следите за мной.
— Я не слежу за тобой. Но иногда проверяю, где ты.
Голос наставника по-прежнему был холоден и спокоен.
— Иногда — это сколько раз в день? — обернулась и придирчиво уточнила она.
Уголок рта эльфа дернулся.
— Это не имеет значения.
— Для вас, — сдержаться и не сказать это оказалось выше ее сил.
Он ничего не ответил на этот выпад. Между ними повисло молчание. Девушка продолжила рассматривать россыпь голубых огней.
— За что вы так с ним? — наконец, сказала она, поворачиваясь к наставнику. — Он не делает ничего плохого.
И кивнула в сторону гобелена. Эльф бросил короткий взгляд в ту же сторону и ответил:
— Изгнание пошло ему на пользу.
— Вы угрожали своему брату смертью его сына. Любимого сына, похоже.
В ее голосе не было осуждения. Только сухая констатация фактов. Но огненный смерч внутри наставника начал угрожающе раскручиваться, пробуждая ее притихший источник. Эльф заговорил с неприкрытой издевкой:
— Ах, какая неслыханная жестокость! Девочка, если бы я не сделал этого, сейчас мы с Глиобальдом обсуждали бы не дела школы, а куда прятать твой труп.
— Так может не стоило давать мне вторую порцию этого снадобья? — Райга ощутила, что ее руки начинают подрагивать от напряжения.
— Да, конечно. Наверное, стоило сдать тебя в лечебницу для душевнобольных и умыть руки!
Холодное бешенство магистра отдавалось внутри скачками силы и неровной пульсацией. Ее голос сорвался на крик:
— Это вы взломали мой источник! Я вас об этом не просила!
— Но это ты приняла вызов! Если бы я не взломал твой источник, поединок с Фортео состоялся бы три дня назад. И сегодня твои товарищи вместо уроков пошли бы на твои пышные похороны. Ах, да… Боюсь, ни один из вас не дожил бы до этого дня. Вы стали бы кормом для гарпий. И никто ничего не смог бы сделать. Вот только, если помнишь, твои родители оставили тебе одно важное дело. И черные воронки среди людей умеешь закрывать только ты. Так что мне придется беречь твою не слишком умную голову от тебя самой в том числе.
