После этого та рывком притянула её к себе и обняла. По щекам странной женщины заструились слезы. Капли сбегали по шее Райги за воротник форменной рубашки. Ее первым порывом было вырваться. Но то, что она ощутила внутри незнакомки, заставило ее оцепенеть. Больше всего это напоминало угли. Давно остывшие, подернутые слоем пепла. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что она видит чужой источник. То, что было источником.
— Что с вами случилось? — прошептала она. — Почему у вас внутри… это?
Женщина отстранилась и, утирая глаза, ответила:
— Я выжгла свое Пламя. Пережгла источник ещё до совершеннолетия.
И Райга впервые отметила ее бледный, нездоровый цвет лица. Тонкие, как будто иссохшие руки. И поняла, что голос той был хриплым не только от волнения.
«Мало кто выживает после того, как полностью выжигает источник. Если выживешь — ты калека до конца своих дней» — вспомнились ей слова Ллавена.
За ее спиной выросла фигура магистра Лина. Райга не могла оторвать взгляд от погасшего источника этой женщины. Голос наставника вырвал ее из оцепенения.
— Доброго дня, Эрига, — безмятежно сказал он.
Женщина подняла на эльфа обескураженный взгляд и спросила:
— Щингин-хао? Почему… что… она всё-таки выжила?! Аурелио сказал мне, что девочка умерла!
Райга переводила озадаченный взгляд с магистра на ту, которую он назвал Эрига.
— Вы знакомы?
Эльф вздохнул и сказал:
— Давайте начнем сначала, — он взмахнул рукой в сторону. — Эрига Хебито, урождённая Манкьери. Райга Манкьери, Последняя из Пламенных.
После этого наставник спрятал руки в рукава хьяллэ и продолжил:
— Герцог Сага тебе солгал. Девочка выжила и росла под его опекой до поступления в Алый замок. Сейчас она моя ученица. И, получается, нам он тоже солгал. На Большом совете в тот год он показал письмо, в котором ты отказалась от притязаний на опеку.
— Подождите… — сказала Райга. — Забрать меня? Вы были Манкьери? Вы моя родственница?!
— Дайсу Негасимый был моим отцом, — ответила Эрига, и в глазах ее распахнулась бездна боли. — Ты хоронил его, Щингин-хао?
Эльф прикрыл глаз и ответил:
— Я похоронил их всех.
Женщина отвернулась от них и бросила через плечо:
— Заходите в дом. Скоро придет тайфун.
Этот дом был меньше дома градоначальника. Прислуга быстро накрыла на стол. Сама Эрига ходила очень медленно и только раздавала указания на но-хинском.
Магистр Лин представил ей своих учеников. Женщина церемонно поклонилась принцу. Миран удостоился длительного изучающего взгляда. Фамилия Солкинс явно не была для нее пустым звуком.
Райга не могла отвести глаз от своей новообретенной родственницы. Выжженный источник повергал ее ужас. Но теплый, полный безумного счастья взгляд Эриги сглаживал это ощущение. Та мягко улыбнулась ей и сказала:
— Ешь. Я даже не мечтала о том, что мне доведётся принимать в своем доме родственницу.
Она кивнула и неловко взяла палочки. Минуту Эрига наблюдала за тем, как она мучается, а потом крикнула что-то служанке. Девушка умчалась. И вскоре положила перед Райгой… ложку и вилку.
— Столовое серебро Манкьери… — скупо улыбнулась хозяйка. — Аурелио, наверное, вымел из замка все подчистую. Последняя память из дома.
Райга облегчённо вздохнула и посмотрела на нее с благодарностью.
Пока оголодавшие адепты поглощали еду, магистр коротко рассказал о причине их появления на побережье.
— Значит, вам нужен Хайко… — задумчиво произнесла Эрига. — Сегодня вам уже не увидеть его. Он в море, вечером придет тайфун. Утром мой муж проводит вас к нему.
Словно подтверждая ее слова, в окно ударили первые капли дождя.
Райтон спросил у нее:
— А что значит — глаза осени?
— Глаза осени, глаза цвета осенней листвы… — ответила она — Это слова из древней но-хинской легенды. Но я совсем не помню её содержание… Она точно есть в «Сборнике древних сказаний» Мияго. Но существует только две копии этой рукописи. Одна хранилась в Манкьери, а вторая… Вторая принадлежала принцессе Райтихо. Интересно, забрала ли она ее из Но-Хина, когда переезжала в Джубиран?
Все взгляды обратились к принцу. Райтон пожал плечами и ответил:
— У моей матери действительно есть небольшая личная библиотека на но-хинском. Спрошу при встрече. Но это будет зимой, после окончания учебного года. Выносить оттуда книги запрещено даже мне.
— Библиотеку Манкьери забрали Сага, — сказал магистр. — Если у королевы книги не окажется, то придется позаимствовать ее в библиотеке герцога Аурелио.
— Позаимствовать — в смысле украсть? — спросил Миран. — Я думаю, он не горит желанием выдать нам читательский билет.
— Какие умные слова ты знаешь, — в голосе принца звучала ирония.
Наставник неопределенно пожал плечами. Ллавен пристально посмотрел на друга и осторожно спросил:
— А что у тебя уже есть опыт?
— Ну… — юноша прожевал очередную клейкую местную сладость и признался. — Книги не не приходилось красть, а вот еду — было дело.
— Я живу с этим человеком в одной комнате… — тяжело вздохнул принц.
— И будешь жить дальше, — припечатал наставник и снова повернулся к Эриге. — Итак, Хайко мы увидим завтра, про книгу спросим у королевы. Ты знаешь что-нибудь о попытке убийства Райги в день ее рождения?
Та покачала головой, а потом задумалась.
— Что касается дня ее рождения… — тихо сказала она. — Меня к этому времени уже выдали замуж. Но кое-что покажу.
С этими словами она ушла. Ходила Эрига медленно, поэтому ждать им пришлось довольно долго. Она вернулась и вручила Райге потрепанный конверт.
— Одно из писем твоего отца. Он прислал мне его в тот год, когда ты родилась.
Дрожащими руками девушка открыла конверт и достала лист бумаги. От волнения строчки расплывались у неё перед глазами.
«Дорогая Эрига!
Пишу тебе, как и обещал. Сегодня Эрисия родила дочь. И она, и малышка, чувствуют себя хорошо. Мы назвали девочку Райга,"Свет спасения». В этом поколении она — последняя надежда нашего рода. Кровь Кеуби проявилась в ней ярче, чем в ком-либо другом. Отец счастлив. Дядя Дайсу уже приходил через портал, посмотреть на внучатую племянницу. Мы будем рады видеть тебя, если ты посчитаешь возможным приехать в королевство»
Она перечитала письмо несколько раз и только потом предала его магистру.
— Интересно. Кровь Кеуби… — изрек эльф, передавая письмо принцу. — Что он имел ввиду?
Эрига долго молчала. Дождь стучал все сильнее, и ветер набирал силу. Она покосилась на окно и медленно заговорила, тщательно подбирая слова.
