– Ты в порядке? – Мужчина выглядит искренне обеспокоенным.
– Я в порядке. – Нанао пытается встать, чтобы продемонстрировать, что он на самом деле в порядке, но в этот момент колющая боль прошивает его грудную клетку. Он сгибается пополам и, обессиленный, падает на сиденье по соседству с мужчиной. – Кажется, все-таки чуть-чуть болит… У меня произошло небольшое столкновение с другим пассажиром. Пытался поднять вот эту банку.
– Какое невезение…
– Да уж, я привык к невезению.
– И часто тебе так не везет?
Нанао бросает взгляд на книгу, которую читает мужчина. Наверное, какой-то путеводитель – там много фотографий отелей и еды.
Боль наконец начинает потихоньку отступать, и Нанао уже собирается встать, как вдруг чувствует непреодолимое желание поговорить с этим человеком.
– Например, – начинает он, – когда я учился во втором классе младшей школы, меня похитили.
Мужчина удивленно приподнимает брови, что должно значить: «С чего это ты вдруг решил со мной таким поделиться?» – но при этом мягко улыбается:
– Ты из богатой семьи?
– Было бы неплохо. – Нанао качает головой. – Но мы были настолько далеки от богатства, насколько ты только можешь себе представить. Из одежды мои родители покупали мне только школьную форму, и я всегда завидовал игрушкам, которые были у других детей. Правда, готов был пальцы себе кусать от зависти. В моем классе учился другой мальчик, у него была полностью противоположная ситуация. Полно игрушек, сотни томов манги, целая куча фигурок… Он был тем, кого обычно называют «счастливчиками» и «везунчиками». Мой друг-счастливчик. Однажды этот мой друг-счастливчик сказал мне: «Ты из бедной семьи, так что у тебя в жизни есть две дороги: стать профессиональным футболистом или гангстером».
– Вот как… – неопределенно отзывается мужчина. Лицо его грустнеет – судя по всему, он глубоко и от души сочувствует маленькому Нанао. – Действительно, есть дети, которым ничего другого не остается.
– Я был как раз таким ребенком. Это кажется довольно экстремальным выбором: стать профессиональным футболистом или ступить на путь криминала; но я был в детстве очень послушным и считал своего друга умным, поэтому выбрал оба варианта.
– Оба варианта? Футбол и… – Мужчина снова в удивлении приподнимает брови и склоняет набок голову.
– И криминал. Моим первым преступлением была кража футбольного мяча. Украв его, я много с ним тренировался, можно сказать, достиг в этом совершенства. В конце концов это определило мой жизненный путь, так что в каком-то смысле я в долгу перед моим другом-счастливчиком. – Нанао удивляется себе: обычно он сдержан и молчалив, а тут вдруг решил открыться незнакомцу. Но в этом человеке что-то есть – он кажется добрым, но при этом в нем чего-то недостает, какой-то жизненной искры, что делает его хорошим слушателем. Он из тех людей, которые всегда готовы спокойно выслушать и посочувствовать – такое производит впечатление. – О чем я хотел тебе рассказать? – Нанао раздумывает несколько мгновений, потом вспоминает: – Точно, о моем похищении.
«Я что, правда собираюсь рассказать ему об этом?»
– Твой друг-счастливчик кажется мне более подходящим кандидатом на роль жертвы похищения, – говорит мужчина.
– Да! – Нанао повышает голос. – Вот именно! Они взяли меня по ошибке. Они думали, что я – это он. Я имею в виду похитителей. Я возвращался домой из школы вместе с моим богатым другом. Я проиграл ему в «камень-ножницы-бумагу» и нес за него портфель. У него был портфель другого цвета и вообще не такой, как у всех нас.
– Особенный портфель?
– Ну да, что-то вроде того. Сделанный на заказ специально для такого счастливчика, как он, – Нанао улыбается. – И я нес его, поэтому они забрали меня. Просто перепутали. Я без конца повторял им, что я не из богатой семьи, что они взяли не того, но они мне не верили.
– Но в конце концов тебя спасли?
– Я сам сбежал.
Похитители потребовали выкуп у родителей друга Нанао, но те даже не восприняли это всерьез, ведь их сын был дома в полной безопасности. Они просто решили, что это чья-то дурацкая шутка. Похитители пришли в ярость и начали издеваться над Нанао, срывая на нем свое разочарование. Тот продолжал настаивать на том, что не был нужным им ребенком, пока они в конце концов не прислушались к его словам. Позвонили его родителям, подумав, что, может быть, смогут получить за него хотя бы немного денег. Деньги есть деньги – какая разница, от кого они получены…
– Мой отец ответил похитителям неопровержимой логикой.
– Что он им сказал?
– Человек не может дать то, чего у него нет.
– Вот как.
– Это просто изумило похитителей, и они сказали моему отцу, что он ужасный родитель. Но я его понимал. Человек правда не может дать то, чего у него нет. Он мог сколько угодно хотеть спасти своего сына, но у него не было денег, чтобы это сделать. Он действительно ничего не мог сделать. Так что я понял, что мне придется самому выбираться. И сбежал.
Отделения в хранилище его памяти начинают открываться одно за другим – клик-клак! – и снова захлопываться. Сцены из прошлого, в которое он теперь вглядывается, казавшиеся покрытыми пылью, – стоило их немного пошевелить и сдуть пыль, как они представали перед ним во всех своих живых красках, и его детство возвращалось, словно все произошло совсем недавно и было почти осязаемым. Невнимательность похитителей, его юношеская энергия и решимость, вовремя опустившийся железнодорожный шлагбаум и подъехавший рейсовый автобус. Нанао вспоминает чувство облегчения, когда автобус закрыл двери и отъехал от остановки, смешанное со страхом из-за того, что у него не было денег на оплату проезда. Клик-клак – в его памяти открываются и распахиваются настежь все новые двери. Когда он вдруг понимает, что есть воспоминания, в которых ему совсем не хочется копаться, уже поздно: двери, которые должны были оставаться закрытыми, уже открыты. Он встречается глазами с умоляющим взглядом другого маленького мальчика. «Помоги мне».
– Что с тобой? – От внимания мужчины в деловом костюме не ускользает перемена, произошедшая с Нанао.
– Детская травма, – отвечает Нанао, используя слово, которым дразнила его Мария. – Был еще один мальчик, которого похитили.
– Кем он был?
– Ну… – На самом деле этого Нанао так никогда и не узнал. Все, что он знал, – это то, что другого мальчика держали вместе с ним. – Это было что-то вроде склада для похищенных детей.
Незнакомый мальчик с короткой стрижкой понял, что Нанао хочет сбежать самостоятельно. «Помоги мне», – сказал он. Но Нанао ему не помог.
– Ты подумал, что он может тебя задержать?
– Я не помню, почему не сделал этого. Может быть, просто сработал инстинкт… Не думаю, что я вообще тогда раздумывал. Просто не помог ему, и всё.
– Что с ним случилось?
