«Он пытается вывести меня из себя, – думает Кимура, контролируя свой гнев. – Выбирает слова, чтобы меня выбесить». Он стал замечать, что иногда Принц говорит «твой сын», а иногда – «маленький Ватару»; это какой-то его метод, чтобы давить на нужные кнопки. «Не позволяй ему тебя достать», – предупреждает себя Кимура.
– Что у тебя там за человек, такой усердный, а? Ему-то какое дело?
– Не сомневаюсь, что тебе хотелось бы это узнать, дедуля. Но, по правде, я тоже знаю о нем совсем немного. Знаю только, что он согласился выполнить эту работу за деньги. Насколько мне известно, он уже может быть в больнице в белом халате. Если он одет как сотрудник медицинского персонала и ведет себя так, будто он там работает, едва ли кто-то начнет задавать ему вопросы. Все, что ему требуется, – это вести себя естественно, и тогда никто ничего не заподозрит. Но правда, не волнуйся. Сейчас всё в порядке. Я сказал ему не делать ничего твоему сыну. Я сказал ему: «Сиди спокойно и оставайся там, где ты есть. Пока что не убивай этого ребенка. Следуй правилам».
– Хорошо, ладно, только сделай мне одолжение – не дай своему телефону разрядиться. – Кимура говорит беззаботно, но в глубине души он смертельно серьезен. Он даже не может допустить мысли о том, что произойдет, если подручный Принца попытается позвонить и не дождется ответа.
Кимура устремляет на Принца долгий взгляд, как будто внимательно рассматривая нечто отвратительное.
– Скажи, какая у тебя цель в жизни?
– Зачем ты спрашиваешь? Я и сам этого не знаю.
– Мне трудно представить, что у тебя нет какой-нибудь цели.
Принц улыбается – так беззаботно и невинно, что на какую-то долю секунды омерзение Кимуры сменяется желанием заботиться о нем и защищать его.
– Ты меня переоцениваешь, дедуля. Я не настолько сложен. Я просто хочу испробовать в жизни как можно больше.
– Ты имеешь в виду жизненные впечатления?
– У меня только одна жизнь. – На этот раз его слова не звучат фальшиво. Он совершенно искренен.
– Продолжай в том же духе, и твоя драгоценная единственная жизнь может закончиться раньше, чем тебе этого хотелось бы.
– Ты можешь быть прав. – Снова этот вид чистой невинности. – Но у меня хорошее предчувствие, что ты ошибаешься.
«И что же придает тебе такую уверенность?» – хочет спросить Кимура, но сдерживается. Он знает, что ответом будет не какой-нибудь детский лепет. Совершенно ясно, что Принц родился с врожденным чувством превосходства над другими людьми, с ощущением того, что у него есть право решать, кому жить, а кому умереть, и что у него не возникает ни тени сомнения относительно своей избранности. Удача благоволит Принцу больше, чем обыкновенным людям, потому что он сам пишет для нее правила.
– Послушай, дедуля, ты ведь знаешь, как аплодируют после концерта в филармонии?
– Ты бывал в филармонии?
– Конечно. Слушатели не начинают аплодировать все одновременно: несколько человек начинают, а потом присоединяются остальные. Аплодисменты нарастают, достигают пика и затем стихают, потому что все меньше и меньше людей продолжают хлопать.
– Я похож на того, кто ходит на концерты классической музыки?
– Если построить график звука аплодисментов, кривая будет напоминать маленькую гору, верно? Вначале хлопают только несколько людей, потом больше, и после того, как проходит пик, аплодисменты начинают стихать.
– Я похож на того, кого интересуют графики?
– А если построить график чего угодно еще – например, покупок определенной модели мобильных телефонов, он будет выглядеть точно так же, как график аплодисментов в филармонии.
– И что я должен тебе на это ответить? Что твое открытие обладает огромной научной ценностью и ты должен обязательно сообщить о нем миру?
– Смысл сказанного мной в том, что люди действуют, основываясь на влиянии, которое оказывают на них окружающие. Человеческие существа в первую очередь полагаются не на свой рассудок, а на свои инстинкты. Поэтому, даже когда кажется, что кто-то делает что-то по своей собственной воле, он всегда делает это, подчиняясь внешнему импульсу, исходящему от окружающих. Люди могут считать, что они независимы, что каждый из них – уникальная личность, но если разместить их на графике, они становятся просто цифрами данных. Понимаешь, о чем я? Например, если сказать кому-нибудь, что он может делать все, что ему заблагорассудится, что он, по-твоему, сделает первым?
– Понятия не имею.
– Он посмотрит вокруг, чтобы понять, что делают остальные. – Принц, судя по всему, крайне доволен этим своим заявлением. – Даже если человеку было сказано, что он может делать все, что захочет! Представь себе: людям предоставлена полная свобода действий, они могут делать всё, что им нравится, – а они беспокоятся о том, чем занимаются другие. И больше всего люди склонны подражать другим, когда им нужно решить важный вопрос, на который нет очевидного ответа. Странно ведь, правда? Но люди так устроены.
– Ну и хорошо, – рассеянно отвечает Кимура, который уже потерял нить рассуждений Принца.
– Меня завораживает то, как все это работает, как людьми управляет столь мощная сила, а они даже не подозревают об этом. Они попадают в ловушки рациональных объяснений и самооправданий, по своей природе всегда действуя в соответствии с тем, что делают другие. За этим так весело наблюдать… А если ты можешь использовать это, чтобы контролировать людей, становится еще веселее. Ты так не думаешь? И если так рассуждать, то спровоцировать геноцид в Руанде не сложнее, чем подстроить дорожную аварию.
– Каким образом? Взяв под контроль информацию?
– Неплохо, дедуля, – произносит Принц с великодушной улыбкой. – Но одного этого недостаточно. Речь идет не только об информации. Управление человеческими отношениями похоже на игру в бильярд: если правильным образом заставить кого-нибудь нервничать, или напугать, или разозлить, затем легко заставить их напасть на кого-то другого, или возвести кого-то на пьедестал, или отвернуться от кого-то, оставив того в социальной изоляции.
– То, что ты везешь меня в Мориока, – это часть твоего независимого исследования?
– Именно так, – уверенно отвечает Принц.
– И кого именно я должен там буду убить? – Едва он произносит эти слова, как что-то всплывает в памяти Кимуры, что-то такое, что он настолько хорошо забыл, что теперь это кажется воспоминанием о какой-то старой истории, слышанной в далеком детстве. – Много лет назад в Токио был один человек, очень серьезный человек, который внезапно уехал в провинцию…
– О, ты определенно рассуждаешь в правильном направлении, дедуля. Продолжай. – Голос Принца звучит так, будто все это для него только развлечение, но лицо Кимуры становится напряженным и мрачным. У него возникает ощущение, будто кто-то насильно заставляет его произнести следующие слова.
– Только не говори мне, что ты едешь за господином Минэгиси.
