– Что-то не так? – Девушка медленно к нему поворачивается. Одетая в униформу персонала синкансэна и передник работницы торговли, она выглядит так, будто не может быть никем, кроме как девушкой-с-тележкой-с-напитками.
Нанао кладет свой телефон в задний карман.
– Нет-нет, всё в порядке. – Он старается скрыть от нее свою нервозность. – Скажите, кто угодно может воспользоваться этой комнатой? – Показывает на дверь слева, табличка на которой гласит «Универсальная комната».
Рядом с дверью на стене находится еще одна табличка, на которой написано, что пассажиры должны информировать сотрудников персонала, если хотят воспользоваться помещением. «Видимо, именно об этой комнате говорила Мария, и упомянула еще про кормление грудью…» Нанао дергает ручку и обнаруживает, что дверь не заперта. Внутри находится тускло освещенное пространство – самая обыкновенная пустая комната с единственным сиденьем.
– Большинство пассажиров используют ее для ухода за детьми, – отвечает проводница. – Однако необходимо ставить в известность сотрудников персонала.
Теперь ее улыбка кажется словно искусственной, нарисованной на ее лице. Он не может сказать, что это в действительности – дежурная улыбка сотрудницы персонала, обслуживающей клиента, или свидетельство сильного внутреннего напряжения.
Напротив универсальной комнаты справа располагается туалет – больше, чем те, что находятся в других тамбурах. На стене рядом с ним – крупная круглая кнопка для открытия двери, без сомнения, предназначенная для пассажиров в инвалидных колясках.
Проводница продолжает улыбаться. «Что мне делать, что же мне делать? – снова рефреном крутится в голове у Нанао. – Должен ли я попробовать выяснить, что это действительно она? А если да – тогда что делать?»
Слышится тихий звук, как будто что-то рвется. Это этикетка на бутылке чая, которую Нанао держит в руке. Все это время он бессознательно теребит ее.
– Простите, в этом поезде, случайно, нет шершней? – Нанао старается говорить самым обычным тоном, как будто это только что пришло ему в голову. Отступая в сторону от двери в универсальную комнату, он окончательно отрывает этикетку от бутылки.
– Извините? – Девушка выглядит растерянной. – Ш… шершня?
– Ну, знаете, японский гигантский шершень. С ядовитым жалом, – с нажимом говорит Нанао. – Мне кажется, в поезде есть один.
– Вы видели, как он летал по салону? Должно быть, он попал в синкансэн на одной из станций, где мы останавливались… Это может быть очень опасно. Я проинформирую проводника.
Он опять не может сказать, специально ли проводница уходит от ответа или действительно не понимает, куда он клонит. Ничто в поведении ее не выдает.
Девушка снова мило улыбается и поворачивается в сторону десятого вагона.
– А, нет, я лучше сам скажу проводнику. – Нанао тоже поворачивается и делает вид, что собирается обратно в зеленый вагон. Все его внимание сосредоточено на том, что происходит за его спиной – он старается почувствовать любое движение.
Поднимает пластиковую бутылку перед глазами, чтобы использовать жидкость в качестве зеркала. В бултыхающемся в бутылке чае отражается нечеткий силуэт женщины – она бесшумно приближается к нему.
Нанао мгновенно разворачивается.
Она стоит прямо перед ним.
Он швыряет бутылку ей в лицо. Проводница отражает удар, но в этот момент открывается, и Нанао обеими руками изо всех сил толкает ее. Она отшатывается и с размаха врезается в тележку: раздается громкий звук столкновения, башня из бумажных стаканчиков опрокидывается, по полу разлетаются упаковки с сувенирами и закусками. Прижимаясь спиной к тележке, девушка сползает вниз и садится на пол.
Нанао замечает еще кое-что: нечто, выглядящее как кусок толстой веревки, извиваясь, выползает из-под тележки. «Змея». Та самая, которую он видел выпрыгивающей из террариума в хвосте поезда. Видимо, она спряталась среди картонных коробок с закусками внизу тележки. Змея скользит вдоль стены тамбура, и в мгновение ока Нанао теряет ее из виду.
Женщина берется за ручку тележки и поднимается на ноги. В ее правой руке что-то поблескивает. Игла.
Ее подогнанная по фигуре светло-синяя форменная рубашка с пуговицами и передник цвета индиго явно не предназначены для занятий спортом, но это нисколько не замедляет ее движений. Проводница не колеблясь бросается вперед. По ее движениям невозможно понять, как она собирается атаковать: вонзить иглу в противника или швырнуть ее.
Она приближается.
Нанао ударяет раскрытой ладонью правой руки по большой кнопке рядом с туалетом для людей с ограниченными возможностями. Дверь отъезжает в сторону.
Женщина отвлекается и бросает мимолетный взгляд на дверь.
Нанао не упускает свой шанс. Он уворачивается от ее удара, отклоняется влево, оказывается позади нее и пинает ее изо всей силы, чтобы затолкать в туалет. Не имеет значения, кто твой противник – мужчина, женщина или ребенок; если это профессионал, то нельзя поддаваться жалости.
Покачнувшись, женщина скрывается в кабинке. Нанао бросается за ней. Там едва ли достаточно места для них двоих; прямо перед ними стоит унитаз. Он бьет ее левым кулаком в лицо, но она блокирует удар предплечьем, и Нанао быстро наносит удар правым, целясь в ее ребра. Но когда его кулак уже практически достигает своей цели, девушка уворачивается, и Нанао вновь промахивается.
Она проворна. Он изо всех сил пытается достать ее, нанося удары один за другим, но девушка справляется с его атаками.
Он чувствует, что в любой момент может появиться нацеленная в него игла.
Автоматическая дверь начинает закрываться, но Нанао нажимает кнопку внутри кабинки, и она снова открывается. Он выпрыгивает в тамбур, разворачивается, пытаясь удержать равновесие, и сильно ударяется спиной о дверь универсальной комнаты. Вспышка боли прошивает его руку в том месте, где ранее его порезал ножом Лимон.
Из кармана его пояса выпадает пистолет, который он забрал у Лимона, – и со стуком ударяется об пол. Нанао кидается вниз, чтобы поднять его, и в этот момент слышит резкий металлический щелчок о дверь позади него. Что-то ударяется в нее и падает. Игла, брошенная как метательный снаряд.
Женщина выскакивает в тамбур. Пинком ноги она отшвыривает пистолет от протянутой к нему руки Нанао, и тот, крутясь по полу, улетает прочь.
Нанао бросается к тележке и подхватывает с пола одну из валяющихся там коробок с сувенирами в подарочной упаковке. Он выставляет ее перед собой как щит, чтобы закрыться от женщины. В то мгновение, когда он начинает выпрямляться, коробку насквозь пробивает игла. Будь он на долю секунды медленнее… Девушка отдергивает руку: игла зажата между пальцами ее кулака. Она снова наносит удар. Нанао еще раз отражает его коробкой. Резко дергает коробку в сторону – игла все еще воткнута в картон, – отводя вместе с ней правую руку женщины.
Он еще раз пытается ее пнуть, на этот раз метя носком правого ботинка в ее солнечное сплетение. Она пропускает удар, обхватывает себя обеими руками за талию и падает, корчась от боли и откатываясь по полу назад.
