Наконец, мы поднялись с кровати, после чего я привела себя в порядок, потому что повседневные дела никто не отменял. Но перед этим мы решили провести утренний целительский сеанс. Лилли сказала, что отвлечет сестру Лючию разговорами, потому что сестра Долорес, скорее всего, сейчас отсыпается – время ее дежурства было на рассвете, – а сестра Флоренс, наверное, снова отправилась в госпиталь.
Вскоре я запустила Ирви к Рексу Миллигану. Зорган запросился к Эстер, а потом в десятую комнату к старому лорду Воррену, после чего мы решили выпустить тэргов на улицу – дом уже просыпался, и по нему разносились голоса, звонкий детский смех и аппетитные запахи.
Но договорились, что я обязательно принесу тэргам завтрак к бассейну.
К тому же снаружи распогодилось – от вчерашней грозы, умывшей траву и напитавшей землю, не осталось и следа. Вместо этого пахло морем, свежей листвой и приближающимся летом.
После еды, к моему удивлению, маги решили заплатить за постой. Я не стала противиться, так что у меня добавилось еще шестьдесят лирей за первые сутки – это число я старательно внесла в графу прихода в новой учетной тетради, а деньги сунула в выдвижной ящик письменного стола, закрыв его на ключ.
Подумала, что не помешает в скорейшем времени обзавестись сейфом – раз уж город планировал выдать мне компенсацию, а в дальнейшем я собиралась сдавать комнаты на долгий или же – что куда более выгоднее – на короткие сроки.
Так что сейф мне не помешает.
Но пока его не было, я поставила на ящик стола пару защитных заклинаний, понимая, что профессионального вора это не остановит.
Маги дали мне по тридцать лирей каждый, заявив, что заплатят такую же сумму за каждую из ночей, которые проведут в моем доме. Как долго они планировали оставаться в «Охотничьем Уголке», никто не знал, но Вест заявил, что пробудет столько, сколько понадобится для полного выздоровления Эстер.
Я не стала возражать, хотя намекнула, что они могут и не платить, вместо этого отдать мне работой. На это Айдан тут же признался, что работник из него так себе – вот если бы нужно было охранять «Охотничий Уголок» от магической напасти или же нападения врагов, он бы справился намного лучше.
А так – он понятия не имеет, как чинить насосы и почему, стоит ему открыть кран в лодочном сарае, как тут же срывает все защитные клапаны и вода бьет в разные стороны из всех фонтанов, причем с неистовой силой.
Можно, конечно, попробовать усмирить ее магией, но это все не то.
На это Вест, посмеиваясь, заявил, что уж он-то разберется с этим вопросом – всего-то нужно чуток больше ума, помноженного на здравый смысл, а вовсе не владение Стихией Воды.
Айдан уставился на своего друга с недовольным видом, но они так и не поссорились. Ушли разбираться с насосом вместе, да и остальные разбрелись по делам.
Мона, взяв на подмогу Юну, принялась менять постельное белье и убирать в комнатах постояльцев. Лилли помогала сестрам ухаживать за теми, кто пребывал в магическом сне, а потом, вымыв посуду, стала резать овощи под руководством Наны.
Патрику, пусть мальчик и рвался выгуливать тэргов, вручили тяпку и отправили бороться с сорняками в огород, который я попросила старого Чарльза расширить для нужд нынешних и будущих постояльцев «Охотничьего Уголка».
Но так как дело было несрочным, то привратник планировал заняться им после обеда. Сейчас же, что-то бормоча себе под нос, он стоял на стремянке и замазывал шпаклевкой дыры в стенах, оставшиеся в местах, где до этого крепились охотничьи трофеи.
Джаспер неистово стучал молотком на террасе – он уже завершил снимать старые и принялся укладывать новые доски, пообещав все закончить к завтрашнему вечеру.
Я же отправилась в подсобное помещение рядом со столярной мастерской, которое решила разобрать к приходу прачек. Принялась складывать в одну кучу то, что можно отдать старьевщику, а в другую – то, что стоит сжечь и забыть как страшный сон.
Кстати, о «сжечь» – об этом как раз можно было попросить Айдана Костигана – пусть он представит, что перед ним полчища врагов!
Наконец, закончив возиться со старьем, разыскала двух магов. Пока один забавлялся со стихией Огня, Вест осмотрел трубы, подходящие к чанам для стирки и кипячения. У некроманта с механикой дела обстояли намного лучше, чем у его друга, – к этому времени он уже справился с насосом и клапанами, найдя нужные детали для починки в лодочном сарае. Затем поколдовал в прачечной – и… вода пошла!
Мона тем временем написала несколько писем своим знакомым, подвизавшимся прачками, и отправила вернувшегося с огорода Патрика их разносить.
Впрочем, я уже решила, что если работницы не откликнутся, то я размещу объявление о вакансии в местных газетах, но до этого нам придется отдавать грязное белье в прачечную Шарлин, о которой говорила мне Мона. Отправили Чарльза – огород подождет! – договариваться о подводе, потому что белья у нас набралось столько, что самим не унести.
Затем с дневным визитом явились доктора и маги, с удивлением отметив, какими темпами идет выздоровление больных, что не могло не радовать. Оказалось, после обеда они планировали привести в чувство двух друзей страдающего от похмелья Перси Страута, а также леди Флетчер и лорда Воррена.
Где-то через час после их ухода мы прикатили коляску к дверям комнаты леди Диксон – раз уж она изъявила желание подышать свежим воздухом, то пусть дышит! Юна вызвалась покатать ее по дорожкам, нисколько не страдая из-за ужасного характера Филии Диксон.
Но, как оказалось, леди Диксон прогулки больше не интересовали. Мать Корвина Диксона – бледная, явно страдающая – лежала в кровати и даже не пыталась скандалить. Лишь пожаловалась на то, что ей очень и очень больно.
А потом она закрыла глаза и застонала.
И я, признаюсь, порядком растерялась. Во время визита докторов с леди Диксон все было хорошо. По крайней мере, на весь дом разносился поток жалоб, которые она обрушила на Густава Леграна, рассказывая об «ужасных условиях», в которые ее поместили.
Но что же могло с ней произойти за столь короткое время?!
Сестра Лючия, явившаяся на зов с очередным молитвословом и обезболивающей и снотворной настойкой, пожав плечами, заявила, что это очень похоже на приступ почечной колики. Но куда точнее скажут доктора – она как раз собиралась за ними сходить после того, как леди Диксон допьет содержимое первого и второго стаканов.
Это позволит ненадолго снять боль и погрузит леди Диксон в сон.
Сказав это, монахиня попросила меня выйти.
- Лилли, тебе нужно каким-то образом отвлечь Корвина, – негромко произнесла я, уставившись на бледного сына леди Диксон, который расхаживал взад-вперед по коридору второго этажа.
Заявил нам, что не в силах лежать в кровати, когда матушке так плохо, и собственные раны его нисколько не волнуют.
- Ты думаешь?! – выдохнула она, уставившись на меня широко распахнутыми глазами.
