Вдруг Кали сделал движение рукой, и мысли вдруг вынесло из головы словно стылым порывом северного ветра. И не только мысли — я полетел спиной вперед, как летала у меня Николетта совсем недавно. Причем вылетел я из собственного тела, и теперь в роли безмолвного зрителя наблюдал за происходящим как будто со стороны: ощущение времени вернулось к привычному течению.
— Давай, не тупи! — поторопил меня Валера.
— Будет немного больно.
— Сильно больно?
— Это меч болью и страданием питается, ему кровью брызнуть недостаточно.
— Хватит меня уговаривать, давай уже, — попросил бледный как мел Валера.
— Медик! — резко обернулся я.
Один из штампов, закинув винтовку за спину, стремительно спрыгнул с соседней террасы и подбежал ко мне.
— Смотри за его жизненным состоянием. Как только все станет плохо, нужно прервать контакт и при нужде реанимировать.
— Jawohl! — штамп, глядящий на меня черными глазами.
— Когда я уйду, слушать его как меня.
— Jawohl! — снова кивнул штамп. Вместе с вахмистром, оба штампа взяли Валеру за плечи, в готовности если нужно оттащить. А штамп-медик ему еще в шею какой-то датчик воткнул.
— Валер, готов?
— Давай уже, не тормози!
Я со стороны сейчас наблюдал, как «я» раскрутил клинок, и с размаха воткнул его Валере в плечо. Это был стремительный росчерк — видимо «я» решил втыкать меч в Валеру в скольжении, чтобы контролировать кровавый меч. И едва лезвие погрузилось в плоть, как Валера пронзительно закричал. Любой бы закричал — кровавый меч потянул из принца энергию как будто насосом; действуя так быстро и жестко, что фигура Валера начала усыхать, лишенная жизненных сил.
«Стоп-стоп-стоп!» — закричал я, по-прежнему наблюдающий за действом в роли безмолвного зрителя. В этот момент вокруг меня взвихрилось пространство, погружая в царство серой пелены. Время действительно замерло, словно реальность на стоп-кадр поставили.
Я, воткнувший меч Валере в плечо, сам он с раскрытым в крике ртом, штамп-медик рядом взирающий в пространство дополненной реальности, отслеживающий жизненные показатели Валеры — все остановилось. И окружающее подернулось маревом пелены, словно плавясь исчезающей иллюзией.
Это было не будущее, и этого не произошло — богиня просто показала мне вариант развития событий, понял я.
«У тебя не получится» — осязаемым шепотом прозвучал голос богини у меня в голове.
«У меня не получится пересечь границу? Или не получится помочь Николетте?»
«У тебя не получится набрать энергии для того, чтобы открыть границу на живую сторону мира. Не получится, если ты не убьешь его», — встала рядом со мной Кали и посмотрела на замершего с гримасой боли на лице Валеру.
«Если его не убить, энергии окажется недостаточно?»
«Именно так»
«Ты сама можешь помочь мне вернуться в мир?»
«Не могу. Очень сильный противник»
Это кто же там в гости пришел? — всколыхнулась у меня в груди злость на самого себя, потому что я недооценил опасность. Также, как мы с Ольгой недооценили опасность тогда, когда нас атаковал цесаревич.
«Есть же еще варианты?»
Мысль о возможной гибели Валеры я воспринимал совершенно спокойно. Потому что чувствовал — если бы это был единственный вариант, богиня на меня время сейчас бы не тратила, пустив все своим чередом.
«Ты можешь отдать энергию своей жизни ему. И я открою дверь и покажу ему дорогу»
Глаза богини снова оказались совсем рядом, а я снова оказался на границе темной бездны.
«Он справится?»
«Должен справиться»
Надо же, даже богиня прямо не говорит о кажущемся определенным будущем. Какая неожиданно суеверная.
Валере никак нельзя умирать в темном мире отражения, тем более от кровавого меча — это будет для него истинная смерть. А вот для меня, с цифровым блоком сохранения сознания…
«Я согласен. Показывай, что делать»
«Ты сам знаешь, что нужно делать»
Окутывающее нас с богиней марево заволновалось, и я словно оказался в воронке водоворота — только крутилась она в обратную сторону. И я снова, как это бывает при обращении времени вспять, вернулся на несколько секунд назад от того момента, как меня оттуда вышвырнуло. И снова оказался наблюдателем в своем теле.
«…!» — выдохнул я.
Не работает.
Выругавшись, понимая, что меч не работает, но не в силах остановиться, я попробовал еще раз. И в этот раз получилось даже хуже — клинок словно уже не в мазут погрузился, а врезался в мягкое дерево.
«Эй, оружие!»
«Чужой барьер, я не могу» — неожиданно я почувствовал самое настоящее удивление меча.
«Совсем не можешь?»
«Мне нужны силы»
— Ему нужна кровь? — поинтересовался Валера.
Видимо, с мечом я разговаривал так громко, что он все прекрасно слышал.
— Да, — сдержанно ответил я, проглотив ругательство.
— Возьми мою.
«О, я только за», — почувствовал я жажду меча. «Какой прекрасный экземпляр»
Совсем недавно я сказал Валере: «Это может тебя убить». Сейчас я не сказал ничего — оборвался на полуслове, потому что полностью перешел из режима наблюдателя, синхронизировавшись с рекой времени и став полноправным хозяином собственного тела и мыслей.
— Валер, прости, но я тебя оставлю, — произнес я, убирая кровавый меч в пространственный карман. — Мой блок сохранения сознания здесь, Николетта в курсе, — похлопал я себе по правой руке. — Все что останется от моего тела, перевезти на корабль и дальше действовать по указанию Елизаветы, или вот этого господина, — приказал я вахмистру.
— Jawohl! — невозмутимо кивнул штамп.
Выхватив из его набедренных ножен Kampfmesser, стандартный для Германской имперской армии иззубренный клинок, я щедро резанул себе ладонь. Перехватив руку удивленного происходящим Валеры, полоснул по ладони и ему, после чего наши руки сжались в кровавом рукопожатии.
Валера при этом на разрезанную чуть ли не до кости ладонь даже внимания не обратил. «Мать моя женщина» — беззвучно прошептал он. В его расширившихся, крупных сейчас звериных вертикальных зрачках, я увидел отражение богини Кали, которая материализовалась за моей спиной.
— Валера! Валер! — коротко врезал я ему оголовьем ножа в скулу, приводя в чувство.
— А! — не в силах отвезти взгляд от богини, все же пришел Валера немного в себя.
— Валера, сейчас ты оказывается на другой стороне, сеньора тебе покажет путь…
«Сеньора? Да что ты такое говоришь?..»
— …оказываешься на той стороне, и ломаешь будки вообще всем, кого увидишь, при этом совершенно не сдерживаясь. Ясно?
