Когда немцы оккупировали Львов, я проживал по улице Малаховского (ныне Пожарского) в доме № 2, который находится позади здания школы, носившей до 1939 г[ода] название бурсы Абрагамовича. Первые дни оккупации я находился большую часть времени дома, т. к. боялся инцидентов с оккупантами. От соседей, которые ходили в город, мне стало известно, да и сам я в этом убедился, когда вышел на улицу, что во Львов вместе с гитлеровцами пришел украинский батальон, командиром которого был известный украинский националист Роман Шухевич.
Шухевича я знал еще со времен панской Польши, т. к. сталкивался с ним по работе, он работал в рекламной фирме «Фама». В городе я увидел самого Шухевича в форме немецкого офицера.
Спустя день или два я узнал от соседей, что немцы и украинские националисты арестовали многих профессоров и преподавателей Политехнического института, университета и других видных деятелей науки. Мне стало известно, что арестованные находятся в бурсе Абрагамовича, то есть рядом с домом, где я жил
[1741].
Окна лестничной клетки дома, в котором я проживал, выходят во двор этой бурсы, и я видел, как выводили арестованных во двор на прогулку. Среди арестованных я узнал ректора торгово-экономического института, который я окончил, доктора, профессора Генриха Каровича
[1742] и знакомого мне профессора Львовского политехнического института Ломницкого. В этой группе находилось около 15 человек, среди которых была одна женщина и хромой мужчина. Фамилии остальных арестованных мне неизвестны. Спустя некоторое время я узнал, что все эти профессора и ученые были расстреляны там же, рядом с бурсой, на Вулецкой горе
[1743].
ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 394. Л. 18–19. Машинопись. Подлинник.
1.2.7.2. Протокол допроса свидетеля М. Н. Гресько, г. Львов, 13 января 1960 г
Старший следователь прокуратуры Львовской области юрист 1-го класса Антошко Р. Е. с соблюдением требований ст. 160–165 УПК УССР допросил в качестве свидетеля нижепоименованного:
Гресько Михаил Николаевич, 1913 года рождения, уроженец села Панчин Станиславской области, украинец, с высшим образованием, работает преподавателем иностранных языков во Львовском полиграфическом институте, проживающий во Львове по ул[ице] Костюшко, 2/17, тел[ефон] 108—20.
Об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 89 УК УССР свидетель предупрежден (Гресько).
Когда немцы оккупировали Львов, я проживал на улице Малаховского (ныне Пожарского) в доме № 2, который находился против здания школы, носившей до 1939 г[ода] название бурсы Абрагамовича. Первые дни оккупации я находился большую часть времени дома, так как боялся инцидентов с оккупантами. От соседей, которые ходили в город, мне стало известно, да и сам я в этом убедился, когда вышел на улицу, что во Львов вместе с гитлеровцами пришел украинский батальон, командиром которого был известный украинский националист Роман Шухевич. Шухевича я знал еще со времен панской Польши, так как сталкивался с ним по работе, он работал в рекламной фирме «Фама». Первого июля 1941 г[ода], помню, был понедельник, в городе я увидел самого Шухевича в форме немецкого офицера. Спустя день или два я узнал от соседей, что немцы и украинские националисты арестовали многих польских профессоров и преподавателей Политехнического института, университета и других видных деятелей польского народа. Мне стало известно, что арестованные эти находятся под арестом в бурсе Абрагамовича, то есть рядом с домом, где я жил. Окна лестничной клетки дома, в котором я проживал, выходят во двор этой бурсы, и я видел, как немцы выводили их (арестованных) во двор на прогулку. Среди арестованных я узнал ректора торгово-экономического института, который я окончил, — доктора профессора Генриха Коровина
[1744] и знакомого мне профессора Львовского Политехнического института Ломницкого. В этой группе находилось около 15 человек, среди которых были одна женщина и один хромой мужчина. Фамилии остальных арестованных мне неизвестны. Арестованные содержались в бурсе на протяжении нескольких дней, примерно 3–4 дня, после чего я их не видел. Поясню, что профессоров Ломницкого и Коровича я увидел там во дворе бурсы только один раз. Спустя некоторое время я узнал, что все эти польские профессора и ученые были расстреляны немцами и украинскими националистами там же, рядом с бурсой, на Вулецкой горе.
В первые дни оккупации я был свидетелем, как конвоировавшие пленных немцы расстреляли на глазах у всех проходивших по улице людей пленного, который не мог дальше идти. Кроме того, я часто видел, как немцы избивали на улицах евреев.
Протокол мною прочитан, записано с моих слов правильно (Гресько).
Допросил: ст[арший] следователь прокуратуры Львовской области — (Антошко).
ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 392. Л. 5–6. Машинопись. Копия.
1.2.7.З. Продолжение допроса свидетеля Гресько М. Н
Двор дома, где находилась бурса Абрагамовича, я имел возможность видеть из окон, расположенных на лестничной площадке между третьим и четвертым этажами во втором подъезде дома номер 2 по улице Малаховского (ныне ул[ице] Пожарского).
Я проживал тогда в квартире номер 10, находящейся на четвертом этаже. Тогда этот двор не был ничем загроможден, как сейчас. Не было здесь и сарая, который расположен параллельно дому номер 2, и, таким образом, весь двор был хорошо виден. У двери дома бурсы, выходящей во двор, тогда стояли немецкие солдаты, а арестованные двигались по двору один за другим по кругу.
Протокол записан правильно с моих слов и мною прочитан (Гресько).
Допросил: ст[арший] следователь прокуратуры Львовской области — (Антошко).
ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 392. Л. 7. Машинопись. Копия.
1.2.8.1. Показания И. Н. Макарухи (из материалов к протоколу № 73 от 28 марта 1960 г.)
До войны я работал заместителем председателя райисполкома в гор[оде] Судовая Вишня. На пятый день войны я и другие товарищи — районные работники в связи с приближением немцев выехали из Судовой Вишни. Я выехал с женой и детьми. Когда приехал во Львов и остановился у своего знакомого Собчака, который работал домоуправом, он дал мне квартиру по ул[ице] Немцовича, дом 44, хотя мы с женой думали ехать дальше — за советскими войсками. Но немцы заняли Львов, и мы были вынуждены остаться на оккупированной территории.
