Об ответственности за отказ от дачи показаний по ч. 1 ст. 93 УК ГССР и за дачу заведомо ложных показаний по ст. 95 УК ГССР предупрежден.
Подпись: Л. Начкебия.
Начкебия Л. И. дал следующие показания.
Вопрос: На каком языке желаете дать показания?
Ответ: Я русским языком хорошо не владею и поэтому показания буду давать на грузинском языке.
В декабре м[еся]це 1941 года я оказался в Полтавском лагере для военнопленных, где были невыносимые условия для существования людей. Можно было купить жизнь человека за один килограмм хлеба. В декабре м[еся]це в лагере среди военнопленных распространился слух о том, что из Германии прибыли люди для оказания помощи грузинам. Действительно, через некоторое время в лагере появились какие-то немцы. Один из них собрал нас (как после узнал, его фамилия Кученбах) и обратился к военнопленным следующими словами: нам нужна рабочая сила, и вы будете рабочими. Был составлен список военнопленных, и скоро нас вывели на работу в поле, где под снегом собирали картофель и разные сельскохозяйственные продукты. На поле работали приблизительно 15 дней, после чего нас неожиданно поместили в поезд вместе с убранными нами продуктами и привезли в Штранс, в Германию. Там нас разместили в военных казармах, которые охраняли немецкие солдаты. В Штрансе водили в баню и выдали французское военное обмундирование. Через 2–3 дня нас распределили по ротам. Я попал в первую роту. Командиром роты был Брандт. Брандт обратился к нам с речью, которую переводил эмигрант Хомерики. Речь Брандта была пронизана следующими мыслями: кто хочет остаться живым, должен служить в немецкой армии, в противном случае его ожидает смерть.
Нас стали обучать военному делу. Примерно через полтора месяца узнали, что мы будем служить в батальоне под названием «Бергманн».
В батальоне с нами, т. е. с военнопленными, проводили занятия по тактической и политической подготовке. На политзанятиях внедряли мысль о том, что немецкая нация — это высшая нация, которая завоюет весь мир, и мы должны служить этой нации.
Через некоторое время нас перевели в Миттенвальд, где мы приняли присягу. Текст присяги за давностью времени не припоминаю, но он был примерно такого содержания: быть преданным Гитлеру, а в случае нарушения присяги нас ожидала смерть.
Перед принятием присяги Оберлендер выступил с речью, в которой он отмечал, что сам Гитлер знает о создании батальона «Бергманн», и он, т. е. Оберлендер, направлен им для командования батальоном. Оберлендер при этом обещал, что наша заслуга не останется неоцененной.
После принятия присяги нас обмундировали в немецкую военную форму, дали оружие без боеприпасов. В Миттенвальде в горных условиях нас продолжали обучать по военному делу, и мы числились на службе в немецких вооруженных силах.
В тот период быв[ший] советский офицер Циклаури среди военнопленных проводил политическую агитацию, цель которой сводилась к тому, что в случае отправления нас на фронт изолировать командование батальона и перейти на сторону Советской Армии.
В мае месяце Брандт объявил в роте о предстоящей поездке офицеров в Берлин на экскурсию. Примерно отправили 12 человек, в том числе Циклаури, Шавгулидзе, Джанелидзе и других, фамилии которых сейчас не могу вспомнить. В связи с тем, что я не был офицером, меня оставили в роте.
В ту же ночь, когда мы спали, разбудили Мухашаврия, но не знаю, куда его отправили. На второй день командир роты Брандт выстроил роту и объявил, что те, которые были отправлены в Берлин, оказались предателями, они пытались обмануть нас, но наша разведка об этом узнала.
Через 15–20 дней Брандт объявил нам о судьбе лиц, отправленных в Берлин, в частности то, что двенадцать человек расстреляны по приговору суда, а Мухашаврия водворен в концлагерь.
После этого случая в роте увеличили командный состав. В тот период батальоном командовал Оберлендер.
В августе месяце роту из Миттенвальда передислоцировали по направлению Моздока. Я тоже туда был переведен. В течение трех месяцев рота стояла в обороне, в боях не участвовала, так как предполагалось использовать роту в качестве полицейских сил после захвата Грузии немцами.
Из Моздока мы отступили в Крым. Командиром батальона «Бергманн» был Оберлендер. Вскоре после этого командиром батальона назначили вместо Оберлендера Брандта. В Крыму продолжали обучение по военному делу и, кроме того, часть роты использовалась по борьбе с партизанами.
Назначение батальона заключалось в том, чтобы вести борьбу против Советской Армии, а затем нас должны были использовать в Грузии в качестве полицейских. Со слов Брандта я узнал, что в батальоне готовили людей для осуществления диверсии на территории Советского Союза.
Вопрос: Знали ли вы Гиви Габлиани?
Ответ: Я хорошо знал Гиви Габлиани, он являлся правой рукой Оберлендера, но на какую должность его предполагалось назначить после оккупации Грузии немцами, это мне неизвестно.
Показание записано с моих слов правильно, читал, в чем и расписываюсь. Подпись — Л. Начкебия.
Допросил: Г. Джанджгава.
ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 392. Л. 225–228. Машинопись. Копия.
4.4. Протокол допроса свидетеля А. Г. Осипашвили, г. Тбилиси, 15 января 1960 г
Я, народный следователь прокуратуры р[айо]на им[ени] Орджоникидзе Джанджгава, в прокуратуре допросил в качестве свидетеля с соблюдением ст. 19–23 Временных правил:
Осипашвили Александра Георгиевича, 1919 года рождения, уроженца г[орода] Тбилиси, грузина, беспартийного, со средним образованием, работающего в шестой стоматологической поликлинике фельдшером, несудимого, проживающего в г[ороде] Тбилиси, ул[ица] Шаумяна, № 119, кв[артира] 28, который по сему дал сл[едующее] показание.
Русским языком владею свободно и в переводчике не нуждаюсь.
В 1941 году я попал в плен под Полтавой
[1823] и был помещен в лагерь для военнопленных. Условия содержания в лагере были очень тяжелые. Люди умирали с голоду и от болезней.
Вскоре в лагере появились фон Кученбах и Оберлендер. Нас, грузин, отобрали на полевые работы, а по окончании их вывезли в Германию в гор[од] Нойгаммер, где переодели во французскую форму.
Через некоторое время нас разбили по взводам и ротам, затем построили и объявили, что отныне мы — солдаты германской армии и входим в состав кавказского батальона под названием «Бергманн».
Выступил Оберлендер. Из его речи я понял, что целью батальона является оказание всемерной помощи фашистам в наведении угодного им порядка после оккупации Кавказа, назначение некоторых участников батальона на руководящие должности, выполнение полицейских функций.
Батальон был переброшен в Миттенвальд, где в условиях горной местности проводились занятия в соответствии с задачами, стоящими перед нами.
