«Составить списки изменников, предателей, шпионов»: вклад советской партизанской разведки в выявление антисоветских элементов на оккупированных нацистами территориях СССР в 1941–1945 гг
Яков Александрович Фальков
PhD in history, преподаватель истории Тель-Авивского университета
Аннотация. В статье на основе привлечения литературы и многочисленных архивных источников рассматривается разведывательно-информационная деятельность советских партизан, направленная на всестороннее освещение явлений коллаборационизма на временно оккупированных нацистской Германией территориях СССР. Анализируются такие аспекты этой деятельности, как ее связь с советской разведывательной теорией, основные субъекты и объекты, временные рамки, этапы развития, масштабность, степень эффективности, а также востребованность у советского партийно-государственного аппарата и органов госбезопасности. Делается вывод об успешности усилий партизан по выявлению в тылу противника антисоветских коллаборационистских и националистических организаций и формирований, а также о значительном вкладе в освобождение оккупированных советских земель и быстрое восстановление на них советской власти.
Ключевые слова: Вторая мировая война, немецко-фашистская оккупация, сопротивление, советское партизанское движение, разведка, коллаборационизм, национализм.
Вступление: Самая большая партизанская тайна
В период временной нацистской оккупации части территории Советского Союза, с конца июня 1941 г. по начало мая 1945 г.
[406], под контролем оккупантов находилось от 30 до 40 % всего тогдашнего, почти двухсотмиллионного населения «страны Советов», что составляло 70–80 млн человек
[407]. Уже в июне — июле 1941 г. в Прибалтике, в западных областях Украины и Белоруссии создаваемые немцами военная и гражданская оккупационные администрации начали привлекать к сотрудничеству по целому ряду вопросов местные прогермански настроенные элементы — националистов, этнических немцев, лиц, так или иначе пострадавших от советской власти. Помимо активного участия в выявлении, концентрации и уничтожении оставшихся евреев и представителей партийно-советского актива, эти первые коллаборационисты
[408] выстраивали подконтрольные оккупантам сети «местных самоуправлений», помогали новым «хозяевам» бороться с зарождающимся антинацистским сопротивлением и сторожить военнопленных, а также восстанавливали и охраняли поврежденные в ходе военных действий необходимые вермахту объекты инфраструктуры и обеспечивали текущие материальные потребности немецких тыловых органов и фронтовых частей
[409].
С конца июля того же года, особенно после разгрома гитлеровцев под Москвой и осознания Берлином затяжного характера войны на востоке, политика поощрения коллаборационизма была распространена немцами на оккупированные ими к тому времени центральные районы Советского Союза. Здесь помимо осуществления вышеперечисленных задач от коллаборационистов, среди которых, в отличие от жителей западных регионов СССР, было гораздо меньше идейных антисоветчиков и гораздо больше пытавшихся выжить и даже нажиться на чужой беде «приспособленцев», требовали активно способствовать драконовской эксплуатации местных экономических ресурсов (природных, людских и пр.) для удовлетворения постоянно растущих нужд воюющей Германии
[410].
Более того, в декабре 1941 г. Берлином был дан зеленый свет на призыв в ряды вермахта представителей южных народов СССР, среди которых, как полагали немцы, были сильны антирусские и антикоммунистические настроения. Несколько позже немецкое военное командование приступило к созданию так называемой Русской Национальной Народной Армии, а затем появились на свет и прочие «армии» русских коллаборационистов. Однако до Восточного фронта, пока тот находился на территории СССР, большинство этих «армейцев» так и не добрались. В основном они подвизались на борьбе с партизанами и оперативными группами советской разведки, охране различных объектов и на антисоветской пропаганде. Зато против Красной Армии непосредственно в войсках вермахта и СС, а также под их эгидой успели долго и тяжело повоевать многочисленные советские «добровольные помощники» (Хильфсвиллиге), отдельные «восточные» — русские (включая казачьи), северокавказские, «туркестанские» (среднеазиатские), крымско-татарские и прибалтийские — боевые формирования различного формата — от взвода до корпуса. Одновременно создатели покрывшей немецкий тыл инфраструктуры полиции безопасности и СД (службы безопасности рейхсфюрера СС) преуспели в наборе многих десятков тысяч местных жителей в различные подчиненные им полицейские и охранные структуры
[411]. В результате до окончания нацистской оккупации через военные и военизированные формирования местных коллаборационистов прошли, по разным оценкам, от 280 тыс. до 1,5 млн человек
[412].
