Еще одним до сих пор неизвестным сюжетом ейской истории остается определение первоначального места захоронения детей с инвалидностью. После войны г. Ейск разросся, и теперь на землях у поселка Широчанка (он вместе с г. Ейск входит в Ейское городское поселение Ейского района) расположены дачные участки. Старожилы показывают примерное нахождение могилы, однако до сих пор никакие исследования места утраченного захоронения не проводились. Городская власть не считает целесообразным лишь на основе противоречивых устных воспоминаний пожилых жителей Ейска устанавливать памятный знак вдоль лесной защитной полосы у дороги, разделяющей поля и дачные участки. Проведение поисковых работ на местности является дорогостоящим мероприятием: нужно искать не металл (пули), а человеческие кости, для чего требуются современное оборудование и хорошо подготовленные специалисты
[803].
Выходит, что память о ейских детях-инвалидах является довольно проблематичной, т. к. здесь не только происходит преодоление советского идеологизированного наследия (кого мы вспоминаем, как специфицировать жертв нацистов на оккупированных территориях, постепенно уходя от использования общего термина «мирные советские граждане»), но и возникает много технических вопросов, в решении которых региональные власти занимают позицию стороннего наблюдателя (где конкретно находятся останки детей, состоялось ли перезахоронение, какое конкретно место обозначать памятным знаком). Примечательно, что во время проведения мероприятий 9 октября 2019 г. на городском кладбище присутствовали участники научного семинара, который проводился в рамках открытия выставки «Помни о нас…». Выступления ведущих траурного мероприятия, представителей администрации и Русской православной церкви носили патриотический и умиротворенный характер. После акции «Свеча памяти» ко мне подошли несколько коллег и, не скрывая своего удивления, спросили, знаю ли я о том, что на кладбище памятник стоит на пустом месте. Этот вопрос не обсуждался на конференции и никак не проговаривался официально, коллеги узнали о нем в ходе приватных бесед с ейчанами. О проблемах, связанных с памятью о 214 детях, убитых в рамках нацистской политики «расовой гигиены», говорят многие местные жители, в том числе руководитель комиссии по культуре Ейской епархии диакон Олег Бесхлебный, который уже несколько лет подряд ежегодно отпевает всех детей поименно в утренней молитве в день их убийства. Нерешенные вопросы как советского наследия, так и находящиеся в компетенции современных региональных властей, еще более осложняют ситуацию с историей и памятью о воспитанниках Ейского детского дома, в которой еще рано ставить точку.
Выражаю благодарность сотрудникам ЕИКМ и МКУ «Архив» за активную помощь и консультации во время проведения мною полевых исследований в г. Ейск в 2018–2019 гг. Статья была опубликована впервые на украинском языке: Іріна Рєброва. 214 вихованців Єйського дитячого будинку: історія вбивства і пам’ять про них у (пост)радянській Росії // Україна Модерна. 2020. № 28. «Непотрібні люди»: злочин, суд, (не)пам’ять. Нацистське насильство щодо пацієнтів психіятричних лікарень, інтернатів для хворих дітей та будинків інвалідів у контексті повоєнних судів та меморіяльних практик / Ред. Г. Грінченко, О. Петренко. С. 138–167.
К вопросу о достоверности воспоминаний историка и военного преступника Н. Н. Рутченко-Рутыча
Станислав Константинович Бернев,
канд. ист. наук, член Научно-консультационного совета Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда
Аннотация. В статье рассматривается преступная деятельность на оккупированной территории Ленинградской области в годы Великой Отечественной войны бывшего командира 2-го взвода 10-го батальона 5-го Ленинградского партизанского полка Н. Н. Рутченко, который сдался в плен немцам и выдал военную тайну, а в дальнейшем служил в немецкой полиции безопасности и СД в Гатчине и других подразделениях. В 2012 г. издал книгу «Средь земных тревог: воспоминания» в Москве, в которой привел ложные сведения о себе и своей службе у немцев.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, 5-й Ленинградский партизанский полк, оккупация Ленинградской области, полиция безопасности и СД, розыск военных преступников.
В конце 1990-х — начале 2000-х гг., занимаясь изучением архивных уголовных дел, заведенных на лиц, арестованных органами безопасности и осужденных по статьям 58-1а, 58-1б и 58-3 УК РСФСР за преступления, совершенные в период Великой Отечественной войны на оккупированной территории Ленинградской области, я довольно часто встречал фамилию сотрудника немецкой полиции безопасности и СД в г. Красногвардейске (Гатчине) Николая Николаевича Рутченко, который не был арестован. Необходимо отметить, что многих военных преступников органы безопасности долго искали в послевоенное время и все же находили в 1960-х и 1970-х гг., но в случае нахождения таких лиц за границей не все государства их выдавали для предания суду в СССР. Так было и в истории с Рутченко, который после Великой Отечественной войны обосновался в Париже.
Видимо, надо вкратце все же пояснить, кто такой Н. Н. Рутченко. Еще в 1949 г. он был объявлен в розыск бывшим Главным управлением контрразведки СМЕРШ алфавитным списком № 1. И наиболее лаконичная справка о нем была подготовлена органами безопасности, которые далеко не все еще знали на тот момент о его деятельности:
«РУТЧЕНКО, он же РУДЧЕНКО Николай Николаевич, 1916 года рождения, урож. гор. Кишинева, русский, в 1935 г. окончил рабфак при Ленинградском государственном университете. С 1935 по 1939 г. был студентом исторического факультета Ленинградского университета, работал в Ленинградской публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина, проживал в гор. Ленинграде на пр. Кирова, д. № 9, кв. № 4. Владеет английским и немецкими языками. Среднего роста, худощавый, волосы черные, лицо смуглое, нос длинный, в верхней челюсти отсутствуют два зуба. Мать Рутченко Наталья Петровна проживает в гор. Ленинграде на Красной ул., д. № 9.; жена Рутченко-Лауцман Маргарита, 1917 года рождения, проживает в Междуреченском р-не Вологодской обл., работает на заводе “Нефтеторг”».
Агент германского разведоргана “Цеппелин”. В августе 1941 г. в составе истребительного батальона был переброшен в тыл противника, где добровольно сдался в плен немцам. Затем был завербован и направлен в разведывательную школу команды “Цет-Норд” в гор. Гатчину Ленинградской обл., преподавал обучавшейся агентуре экономику Ленинграда, расположение предприятий и учреждений. В 1941–1942 гг. несколько раз перебрасывался в гор. Ленинград. Являлся активным участником антисоветской эмигрантской организации “Национально-трудовой союз нового поколения” (НТСНП), вербовал в организацию новых участников из числа обучавшейся агентуры и распространял среди них антисоветскую литературу и листовки. Являясь руководителем отдела экономической разведки разведоргана, занимался допросами советских военнопленных в лагерях в городах Гатчина, Пушкин, Красное Село, Павловск и других. В конце 1942 г. находился в городах Харьков, Днепропетровск и Кировоград, где также допрашивал военнопленных, одновременно занимался созданием ячеек “НТСНП”. В ноябре 1942 г. вместе с агентом Боровским (арестован) выезжал в гор. Берлин, где занимался формированием диверсионно-террористических групп, предназначенных для действия на территории СССР. В августе 1944 г. находился в гор. Таураге Литовской ССР, в составе диверсионно-террористической группы готовился к переброске в тыл Красной Армии. Имел чин обер-лейтенанта германской армии. Немцами награжден двумя орденами. В 1948 г. находился в Италии, где являлся одним из руководителей “НТСНП”. Опознан по фотокарточке»
[804].
