– Спасибо, – от души поблагодарил Лёшка.
– На здоровьичко, молодой человек, на здоровьичко, захаживайте ко мне, не забывайте, особенно если у вас ещё какие-нибудь интересные задумки появятся.
– Ну что, Матвей Никитич, завтра я со сводным батальоном на Бендеры ухожу, – рассказывал Лёшка свои последние новости дядьке. – А сегодня ты приходи к нам на ужин, мы там придумали приготовить всякое. Ребята у полкового интенданта получили уже продовольствие на всю команду, ну и мы ещё кой-чего к нему в довесок там сообразили. Если можно прикупить баранины и курдючного жира с овец, ну или ещё овощей каких, то было бы вообще здорово.
– Так я и знал, что вы не усидите на месте, Ляксей Петрович, – привычно уже ворчал дядька. – Вот как только прослышал про то, что в егерский батальон со всех полков набирают, так сразу же понял, что вы туда сами обязательно попроситесь. Э-э-эх, батюшки на вас нет, чтобы маненько-то вот всю эту шустрость попридержать.
– Ну ладно, ладно, Никитич, – улыбнулся ему Лёшка. – Всё хорошо будет, возьмём мы эту крепость турецкую и обратно вернёмся, а там уже и на зимние квартиры вставать, чай, время подойдёт, ну не ворчи, старый, а? Ты вот лучше скажи, придёшь вечером в наше расположение? Я тебя с ребятами своими познакомлю и нашему командиру заодно представлю. Наш подпоручик неплохой вроде как человек, и тебе полезно будет с ним познакомиться, сам же говорил, что в егерскую команду к нам хочешь.
Матвей задумался, покивал головой и выдал разумную мысль:
– Познакомиться с будущим начальством, да ещё и в приятственном обществе – это завсегда полезным делом будет. Непременно сам буду! И не с пустыми руками к тому же приду. Вы тут, Ляксей Петрович, в теньке-то пока посидите, а я скоро буду! – и Никитич с самым что ни на есть таинственным видом рванул куда-то в сторону полевых складов и кухонь.
Полчаса времени не прошло, а он уже прибежал и с самым хитрым видом сунул белобрысому Егору свой увесистый мешок. Оставалось только дождаться Потапа, «убалтывающего» своего земляка-хлебопёка. И вскоре егерская провиантская команда малым строем, по двое в затылок друг другу, и при объёмистых мешках маршировала в сторону своего лагеря, а сбоку со штуцером через плечо и со шпагой на поясе вышагивал с таким суровым и официальным видом господин старший сержант.
Если ты в армии делаешь что-то вот с таким вот глупым и важным видом, да ещё и при этом строем – то можешь даже не сомневаться, никакое начальство тебя не остановит и вряд ли вообще будет задавать глупые вопросы, кто, зачем и куда. Ну идёт себе куда-то воинская команда строем – значит, так надо, значит, ей это кто-нибудь из старших охфицеров приказал. А приказы – это в армии дело святое! Приказы солдат исполнять должо-он!
Добрались до расположения команды без приключений, а тут, оказывается, уже вовсю шло приготовление. Дроворубы и дровоносцы наготовили дубовых поленьев, прутиков, голышей и натаскали в кожаных вёдрах-бурдюках чистой воды. Карпыч со своей командой притащили аж три больших медных котла, огромную то ли чашу, то ли таз, такую же большую сковороду-жаровню под крышку и что-то такое плоское, типа подноса. Федька-цыган со своей командой притащили огромный мешок с сарацинским зерном-рисом и несколько лежащих там же небольших холщовых мешочков. Лёшка вскрыл их один за другим и обалдел от радости! Тут было всё то, что нужно для приготовления плова: соль, острый перец в стручках, зира, сушёный барбарис, имбирь и даже молотый кориандр. Как видно, всё это как раз-то и хранилось по соседству друг с дружкой как будущие ингредиенты для приготовления этого прекрасного восточного блюда.
При вскрытии своих, принесённых из тылового хозяйства мешков там было обнаружено три приличных отруба от тушки барана, два больших куса курдючного жира, завёрнутых в вощёную холстину, большая бутыль с уксусом, морковь, лук, чеснок, три ржаных каравая и ещё две бутыли объёмом в полгаранца, одна с водкой, а другая с терпким красным местным вином.
А ведь этих продуктов, с учётом того, что был получен ещё и положенный по штату провиант, должно было хватить на всю егерскую команду вместе со всеми гостями.
– Ну, приступаем! Всем вымыть тщательно руки – и ко мне на помощь! – отдал своей артели команду Лёшка. – Будем делать и наш традиционный кулеш, если вдруг кому-то не понравится новая еда. В первую очередь же делаем плов и шашлык, ну это такое замоченное в уксусе или во всяких там пряных специях, травке и луке мясо, – объяснял он своим помощникам неизвестное название жареного на углях мяса.
Баранину замариновали в уксусе и ещё отдельно просто в луке, имбире, перце и кориандре. Потом уже приступили к готовке плова. Рис долго промывали, в тридцати водах, убирая этим его клейковину. Затем его замочили в солёной воде, с такой её температурой на момент погружения, что аж рука еле выдерживала, и вот уже после этого оставили его на два часа постоять и набрать в себя влагу.
На мелкие порционные кусочки нарезали баранину и уже вовсе на мелкие нарезали курдючный жир. Морковь настругали соломкой, а лук – крупными полукольцами. На костры поставили сразу пять казанов под плов и как следует их там разогрели. Затем вытопили в них курдючный жир и отобрали образовавшиеся шкварки. В растопленный жир отправили по половинке луковиц и дали им обжариться до образования подгорелой корочки. Потом вынули и эти луковицы.
В казан высыпали нарезанный ранее полукольцами лук и обжарили его до золотистого цвета. Затем засыпали в казан баранину и обжаривали её там минут семь. Выложили в казан морковь и добавили зиру, молотый кориандр и немного ягод барбариса. Залили всё это горячей водой, а после оставили подливу тушиться на огне, ну-у… где-то около часа.
– Ермолай, ты как караульный часовой стой тут у костров вместе с Егоркой и, главное, следи, чтобы наши костры тут равномерно горели, но не слишком так сильно тоже. Это чтобы всё не выкипело там, – поучал главного своего помощника Алексей. – И смотри, никого близко к ним не подпускай, чтобы не испортили нам угощение! Пусть там соседний плутонг кашу у своих костровищ варит и завидует нам молча, а коли будут лезть – так «леща» им всем давайте, я разрешаю! Только не переусердствуйте, конечно уж, с энтим!
Несколько раз Лёшка подходил и проверял, равномерно ли всё у них там проваривается. Подлива была прозрачная с ярко выраженным желтовато-оранжевым оттенком – всё как и положено по традиционному узбекскому рецепту. Так что можно было уже добавлять по три головки чеснока в каждый казан да по два острых красных перца, ну и ещё поварить всё минут эдак двадцать.
Промытый ранее рис Лёшка лично выложил в каждый из пяти казанов и разровнял, убедившись, что зирвак (навар) покрывает его на палец-полтора сверху. Теперь осталась только финальная часть готовки – нужно было, чтобы рис потушился равномерно до своей полной готовности.
Куницын уже третий раз подходил на место полевой кухни, наблюдая со стороны, как дружно и сплочённо работает вся Лёшкина артель и как уверенно всё делает её самый главный повар.
– Алексей, я что спросить-то тебя хотел, – обратился он к своему сержанту. – Вижу, как у вас тут всё ладно и интересно получается, ты не был бы против, чтобы я пригласил на ужин ещё двух своих друзей из штаба дивизии. Одного ты уже знаешь, это поручик Светлов, адъютант нашего генерала, тот, с кем ты в недавнем деле был, а второй – из моих земляков, обер-квартирмейстер (начальник штаба) Гридин Владимир Андреевич, он в чине премьер-майора, из штаба его светлости графа Брюса. Мы с ним в приятельских отношениях состоим, хоть он и при высоких чинах. Люди все эти неплохие и могут быть всегда весьма полезными. Как ты на это смотришь, чтобы они на наш вечерний бал пожаловали, как ты про него сам давеча выразился?
