Пьяный офицер ничего не сказал в ответ, он лишь махнул рукой и свернул в тёмный проход.
Три тени мелькнули за его спиной, раздался глухой стук, и егеря затащили оглушённого француза за пологи, туда, где в полной темноте стояли ряды орудий.
Теперь всё нужно было делать очень быстро. Лёшка проверил языка – вроде бы дышит, хотя Петар приложил его по затылку хорошо. Подпоручик сдёрнул с одного из зарядных ящиков полотняный белый полог, забил матерчатый кляп в рот пленному и кивнул сербам:
– Заматывайте его плотнее.
Как вынести оглушённого из огромного лагеря? Пришлось снова повторяться, Егоров видел лишь один способ отсюда выбраться. И через пять минут троица вытащила обёрнутого полотном, словно саваном, мумию француза через уже подготовленный заранее проём. По пути к реке их остановили раз пять, и каждый раз его ответ, что они несут покойника, умершего от плохой болезни убирал все вопросы и сомнения у караульных. Никто проверять подлинность тела не полез, что они враги себе, что ли, были?!
– Быстро, быстро уходим, нам всего-то часов пять или шесть осталось до рассвета! – скомандовал отряду Егоров. – Языка тащат по очереди наши здоровяки, Кудряш, ты несёшь первым. Потом тебя сменяет Тимоха, а дальше уже Ермолай. И проверьте у него кляп во рту, чтобы он не заорал, когда очнётся. Ходу, братцы, ходу!
Полтора часа команда выбиралась из тростниковых зарослей поймы реки, уходя в сторону от турецкого лагеря. Затем все поднялись на косогор берега и кинулись бегом по степному участку. Сейчас главным было пересечь эти десять вёрст открытого пространства, дальше уже начнутся перелески, ну а там будет и сам лес. С восточной стороны послышался топот конного отряда. Неужели в стане всё-таки заметили пропажу артиллериста и теперь во все концы выслали разъезды? Если это так, то жить егерям осталось всего-то ничего! В ровной степи от конной погони пешим не уйти. Команда приготовилась уже принять свой последний бой, но разъезд проскакал мимо, буквально в двух десятках шагов.
– Вперёд! – махнул рукой Егоров, и гонка снова продолжилась.
С правой руки краешек неба уже начал светлеть, и командир увидел впереди большое тёмное пятно. Уже три более мелких перелеска они оставили позади, этот же представлял собой весьма крупную рощицу, к тому же сплошь заросшую кустарником.
– Схоронимся в ней, – решил командир, и егеря нырнули под лесной полог. Солнце всходило, освещая всё вокруг, оглядевшись, все поняли, что место было выбрано довольно удачно, вокруг было несколько более мелких лесных участков. Этот же был самым большим и густым. В самой его середине сейчас егеря и затаились.
– Командир, очнулся язык-то, брыкается вон и мычит что-то, – пробасил Ваня Кудряш, глядя своими круглыми глазами на Егорова.
– Тащи его сюда, Вань, говорить будем, и Гусева ещё с Живаном и Цыганом позови, – распорядился подпоручик и присел на толстое бревно.
Похоже, французу было очень плохо, его бледно-синий цвет лица говорил, что ночные возлияния не прошли для его организма даром, а тут ещё этот удар по затылку и потом многочасовая тряска по пересечённой местности.
Но он же был французский дворянин, офицер, и его глаза гневно сверкали на осунувшемся лице.
– Ноги развязать, руки пока оставьте связанными, кляп изо рта не вынимать – распорядился Лёшка и усмехнулся, увидев, как месью брыкнул в гневе ногой, когда его развязывали солдаты.
– Слушайте меня внимательно, уважаемый шевалье, и сразу же прошу вас извинить меня за мой плохой французский. Во всём виноват ваш соотечественник, скверный, знаете ли, был из него учитель, – начал разговор Алексей.
– Итак, сейчас вы находитесь среди русских егерей, и я их командир, подпоручик императорской армии Егоров Алексей Петрович. От того, станете ли вы с нами сотрудничать, зависит, выберетесь ли вы вообще живым из этого леса или останетесь навсегда в нём. Надеюсь, вы меня поняли, месью?
Француз помолчал и потом нехотя кивнул головой.
«Ну ладно, начало контакта есть», – подумал Лёшка.
– Вынимайте у него кляп. И я предупреждаю: один лишь ваш специальный или даже неосторожный крик, и вот он перережет вам горло! – и Егоров перечеркнул горло ребром ладони, кивая на Цыгана. – Федя, шугани французика, покажи, как ты глотки плохим людям режешь, только пострашнее уж.
Уговаривать Цыгана было не нужно, такой цирк он всегда любил. И скоро шевалье понял, какой страшной может быть его смерть.
– Ну всё, вынимай, – кивнул Алексей, и Кудряш вытащил изо рта тряпку.
Минуты две француз отплёвывался и дышал полным ртом, только сверкая вокруг глазами. Наконец он сплюнул на землю и заговорил с каким-то гневным повизгиванием в голосе.
– Как вы только смеете так обращаться с подданным его величества короля Франции Людовика XV? Я, шевалье, капитан Королевского бомбардирского полка Жерар де Лорм, требую немедленных извинений и готов принять от вас почётную капитуляцию. Обещаю, что в этом случае, исходя из статуса военнопленных, вам всем сохранят жизнь, а вам, подпоручик, хоть вы вовсе и не похожи на настоящего офицера, оставят при себе личную шпагу. И знайте, что турки меня будут очень искать и поднимут на ноги все свои конные части!
– Записывай, Гусев, самую суть разговора записывай, зря я тебя, что ли, сейчас к этому балаболу позвал, – кивнул на француза Егоров. – Вот видишь, уже хоть что-то есть интересного из беседы – капитан Королевского бомбардирского полка Жерар де Лорм собственной персоной перед нами, и это ещё только начало его песни.
И он снова обернулся к французу.
– Значит, говорите, предлагаете нам капитуляцию, а мне так даже и шпагу оставите как военнопленному?
– Именно так, – спесиво выпятил губы шевалье.
– Ну-ну, – усмехнулся Лёшка. – Тогда слушайте меня внимательно один раз, и больше я уже повторяться не буду. Мы-то, может быть, и попадаем в случае сдачи в плен под определение статуса военнопленного. Но вот вы, господин Жерар де Лорм, вовсе нет. Россия ведёт войну с Турцией, и захваченные в плен с обоих этих враждебных сторон военнослужащие попадают под это определение. Вы же вовсе нет. Да-да, вы, капитан, сейчас тут находитесь в положении бандита или же пирата, ведь с Францией-то у нас нет войны, и представлять эту страну сейчас вы никак не можете. За деньги одной из воюющих сторон вы хотите убивать солдат другой стороны, но вы ведь не подданный воюющей Османской империи. Значит, вы находитесь в глазах Российской империи тут незаконно и, по сути своей, пиратом как раз-то сейчас и являетесь. А с пиратами поступают обычно как? Так что я вправе прямо сейчас отдать команду, и вас за минуту вздёрнут на ближайшем суку. Вам всё теперь ясно?! Да, и искать нас и вас с нами никто даже не будет, ведь вас украли турецкие водоносы – сакка, и вынесли из лагеря тайно. А для всех остальных вы ушли после попойки в крепость к своей пленной польке, проводить с ней весьма долгий и тайный досуг. Мы всё про вас знаем, Жерар, всё!
