– Хорошо, Борис, – кивнул Лёшка. – Давай дуй вперёд, предупреди своего старшего, что мы уже на подходе, чтобы он там не спужался вдруг, как мы к нему толпой вдруг вломимся.
И парень, оценив шутку, ощерился в ответ своей улыбкой с выбитым спереди зубом, а потом кинулся с ускорением к хутору.
Хозяин со всем своим семейством был дома. Было видно, с каким искренним радушием хлопочет он вокруг гостей. Дело нешуточное, принять у себя четыре десятка здоровых мужиков, обогреть их, накормить да устроить на постой.
– Господин офицер, на сколько вы в этот раз ко мне? – наконец спросил он Алексея. – Командант четы гайдуков Братислав велел к нему гонца прислать, если вы вдруг вернётесь. Коли вы позволите, то я к нему своего Вука с сообщением отправлю. Думаю, что он до ночи успеет уже обернуться. Может вы здесь у меня заночуете?
– Подожди совсем немного, Слободан, – попросил его Алексей. – Вскоре и другой офицер должен сюда подойти, мы с ним здесь посоветуемся, всё на месте решим, а потом уже и тебе скажем. Ты распорядись, пожалуйста, пока по ужину. И в дорогу бы нам сообразить. Впереди путь долгий, не знаю, будет ли ещё там возможность пополнить свои припасы. За оплату не беспокойся, всё оплатим серебром сполна, так же, как и в прошлый раз.
– Что вы, господин офицер, – вежливо поклонился серб. Какое вообще здесь может быть беспокойство. Он только будет рад хоть чем-то помочь своим русским друзьям. А на то серебро, что они ему дали в прошлый раз, он уже прикупил на местном базаре десяток баранов, муки, зерна, птицы и ещё пару свиней. Ведь как чувствовал, что всё это ему может вскоре пригодиться. Полтора месяца прошло, и вот русские опять у него.
Да, полтора месяца, – подумал про себя Лёшка. – Время нас поджимает. Уже двадцатые числа февраля, ещё немного, и ранняя южная весна закроет наглухо все дороги. Тогда пробираться в мокрой хляби по лесам им будет гораздо тяжелее. Нужно срочно, не теряя времени, двигаться к Дунаю.
Из леса выскочил тыловой заслон во главе с Озеровым. Поручик был явно в настроении.
– Отойдём-ка в сторонку, – и офицеры присели на лежащие у дровницы колоды. – Добрые вести, Алексей, тот отряд, что мы разбили в Княжеваце, шёл сюда из Парачина. А это как минимум вёрст сто, сто двадцать к западу отсюда. В этом большом городе стояло три сотни сипахов. После того что мы устроили под Топоницей, в Нишском пашалыке не прекращается истерика. Как видно, местному начальству хорошо так «накрутили хвост» из Стамбула, вот оно и озаботилось заняться поисками врага на всей своей территории. Что это за враг, никто пока толком не знает, басен рассказывают сейчас про нас много. Поэтому склоняются турки больше к тому, что это какие-то особо дерзкие гайдуки были. Княжевац и Заечар в этом плане считаются весьма неблагонадёжными, вот и шла эта сотня по дороге, чтобы усилить в них местные гарнизоны. А тут под утро их головной дозор наткнулся вдруг на каких-то бродяг с ружьями. Ну что дальше с этой сотней стало, ты и так не хуже меня знаешь. Я вот что сейчас думаю, сто двадцать вёрст до Парачина и примерно столько же до Ниша. Думаю, что двое с половиной и даже, возможно, трое суток у нас сейчас точно есть. И есть время, чтобы оторваться от преследования. В предгорья с равнины мы уже зашли, раненых у себя не имеем. Трофейное оружие выгрузим, в тепле переночуем, а потом налегке дальше двинем. Как тебе такой расклад?
– Принимается, – согласился подпоручик. – Тут хозяин как раз свою помощь предлагает и просит оповестить о нас гайдуков. Помнишь же, что в этих горах чета Братислава хулиганит, вот я думаю, а что если местных попросить нас немного прикрыть и со следа их погоню сбить? Уверен, дня через два сюда много турок набежит. Было бы хорошо, чтобы османы не могли предположить конечную цель нашего перехода и не перекрыли бы к ней проход.
– Да, мысль здравая, – согласился Михаил. – Конечно, нужно будет предупредить их команданта о серьёзном риске. Но зная, как местные здесь «любят» турок, я даже не сомневаюсь в его ответе. К тому же у нас для славного господаря Братислава очень хороший подарочек есть! – и поручик озорно подмигнул Лёшке.
– Давай, Слободан, зови своих гайдуков, – огласил леснику своё решение Егоров. – Только у меня одно условие будет, пусть он приходит сюда с Вуком по дороге и ведёт он с собой не более десятка людей. Сам же знаешь и помнишь, наверное, что мои люди в дозорах не спят. Как бы опять как при той встрече с Деяном не получилось. Надеюсь, у него после того всё там зажило?
– Да, конечно, я всё понял, господин офицер, – подтвердил хозяин хутора. Его уважаемые гости, русские друзья могут не беспокоиться, больше таких недоразумений не повторится. – А пока пожалуйте в мой дом, там вы обогреетесь и выпьете крепкого турецкого кофе.
Алексей крикнул своего заместителя:
– Макарыч, остаёмся на ночёвку здесь. Сейчас хозяин скотинку выделит на забой для ужина, и чтобы с собой мяса в дорогу взять. Распорядись, пусть наши ему помогут. Да, и скоро десяток сербов из местных гайдуков могут пожаловать, пойдут в хутор по дороге, смотрите, чтобы наши ребята по ошибке союзничков не подстрелили!
– Сделаем, вашбродь, передых под крышей – это хорошо, – улыбнулся унтер. – А то уже маненько притомились все в пути, да и железа этого на себе пёрли ведь тоже немало.
– Ничего, скоро скинем его, – успокоил сержанта Алексей. – Вот увидишь, как ему тут местные обрадуются. Видел, с какими они карамультуками здесь воюют, еще, наверное, деды из них стреляли. А тут два десятка гладкоствольных карабинов французской системы в подарок, да ещё с десяток из местного хлама от тех выбитых сипахов под Княжевацем.
Союзники явились ближе к полночи. Сначала подбежал вестовой от Макарыча, доложивший, что дюжина сербов, включая и сына хозяина, подходит по дороге к хутору. Все они вооружены ружьями, а у многих на поясе есть сабли. По лесу более никто не замечен, идут они без тайного сопровождения.
– Ну что же, будем разговаривать, – потёр руки Озеров. – Позвольте, Алексей Петрович, сегодня роль важного полководца сыграть? Мне вроде бы как и по возрасту «надувать щёки» будет привычнее.
– Да пожалуйста, – усмехнулся Лёшка. – Не больно-то уж и хотелось. Да ты, Мишель, и чинами-то, чай, повыше моего будешь. Куда уж мне до вас-то, Ваше благородие, вчерашнему егерскому прапорщику.
– Но-но, вы уж не прибедняйтесь так-то, подпоручик Егоров. Будете в моей свите, – и Михаил принял важный вид.
Командант гайдуков Братислав был живописен. Он стоял посредине комнаты в полушубке, подбитом на отворотах узорчатой парчой, в чёрной каракулевой шапке со свисающим с неё алым шарфом и в рыжих узких сапожках. В широкий красный ремень на его поясе было заткнуто аж четыре пистоля самых разных систем, длинный кинжал, пороховой рожок и ещё кривая сабля в зелёных ножнах. Этот чернобровый, усатый, с орлиным носом мужчина, видно, очень хотел выглядеть как можно воинственней и представительней. И теперь он топтался на месте, глядя на двух молодых русских, сидящих в свободной и расслабленной позе на скамьях.
