Алексей подозвал командира третьего плутонга Сорокина Емельяна:
— Архипыч, сегодня ночной караул будет на твоём третьем плутонге, сам расставляешь и проверяешь своих людей. К подъему не забудьте ещё кипятку на всех сварить!
— Есть, вашбродь, сделаем, — кивнул унтер. — Вы ложитесь, отдыхайте ужо, замаялись ведь поболее всех нас.
— Да ну-у, нет, брось ты, чего уж там, так же, как и все, — усмехнулся в ответ Лёшка и оглядел весь свой лагерь. — Рота, отбой! Подъём утром ещё затемно! — и сам прилег, привалившись к спине Макарыча. Костёр разведчика невидимым глазу жаром отбрасывал тепло на растянутый верхний полог, а с него — уже на лежащих внизу егерей. Было тепло, сытно и сухо.
Всё-ё…
Тело расслабилось, и Лёшка провалился в глубокий, как омут, сон.
* * *
После трёхчасового утреннего рывка и одного малого привала рота приближалась к предместьям Бухареста.
— Да уж лучше бы дома у себя, на квартировании обедать, чем в этом стылом лесу! Чай, недалече теперяча, во-он ужо и озё-ёра наши совсем рядом, — пробасил Савва, поправляя на бегу лямки своего пионерского фугасного ранца.
— Да тебе-то хоть до вечера скакать можно! Моржа вон поймал в студёном море, закинул себе на спину да тащи его до избы! А чё нет-то? Все ведь вы, архангелогородские поморы, там такие отмороженные, — подколол здоровяка командир первого плутонга Трифон.
— Да не-ет, Трифон Кузьмич, чё-т подустал я маненько, — признался пионер, шумно выдыхая на бегу. — Тяжёлые всё ж таки они, энти фугасы. Как вон ни старался наш Васяня с ранцами, а всё же набивают они хребтину в дороге.
— Ну а как же ты, Саввушка, хошь, железо — оно ведь тако-ое! Полтора пуда в них веса точно есть, а вы ещё и в мешочках пороха отдельно в энти вот свои ранцы наклали. Да и вон сама эта кожная сбруя, да и топор ваш, помимо фузейки, сколько ещё веса тянут! — и унтер кивнул на всю переносимую ротным сапёром приспособу. — Ажно жалко мне вас, бедолаг минёров!
— Да ничё-ё, Кузьмич, чай, сдюжим, мы ведь двужильные, — улыбнулся помор. — Поди, недалече осталось бяжать, а там и спину в баньке отпарю.
Рота действительно приближалась к Бухаресту. Показались такие знакомые по постоянным воинским учениям места. Ещё немного — и пойдут большие поляны, а там, глядишь, откроются опоясывающие город с севера озёра. К одному из них, к озеру с красивым названием Флоряска, сейчас как раз таки и выходил егерский отряд.
Неожиданно спереди, с той стороны, где был передовой дозор, раздался резкий свист, а через несколько секунд из перелеска на дорогу выскочило звено Цыгана.
— Конница! До полусотни, вашбродь! — крикнул издалека Лужин, ещё не добегая до основного отряда. — На казаков вроде наших похожи, да кто же их там издали разберёт? В нашу сторону они по дороге скачут!
— Казачий разъезд? — гадал Лёшка. — Всё может быть, время нынче тревожное, и командование вполне могло пустить конные партии для поиска, пусть даже и в эту тыловую сторону. В любом случае осторожность сейчас лишней не будет, — и он махнул рукой. — Пионеры первой полуроты, мины в ста шагах перед шеренгами ставь! Шнуры пока не запаливать!
— Рота, штыки надеть! Подковой в две шеренги станови-ись! Без команды никому огня не открывать!
Через полминуты вылетевшую из-за поворота дороги конницу встречало более сотни нацеленных на неё фузей и штуцеров. А сама дорога была ей перегорожена щетиной штыков. Секунда — и рой пуль выбьет из сёдел десятки всадников, а остальных примет на себя та кованая, остро отточенная сталь, что была надета на стволы ружей.
— Стоять! Свои! Курок на предохранительный взвод! — рявкнул Лешка, выбегая перед строем.
От конного отряда, замершего в двух сотнях шагов, отделилась пара всадников и подскакала к нему.
— Ляксей, никак ты опять?! — Крепкий казачина в синем кафтане соскочил с коня и подбежал к поручику.
— Сечень, Емельян?! — Лёшка вгляделся в знакомое лицо. — Вот так встреча, ну, прямо как два года назад, и почти на том же месте!
— Ага, — усмехнулся казак, — только вы-то ужо в их благородиях состоите, а, господин поручик? — протянул он шутливо. — Да ещё и с целой грозной сотней за своей спиной, — и он кивнул в сторону строя, не опускавшего без команды свои ружья.
Егоров оглянулся и махнул рукой.
— Отбой, братцы, свои это, третий донской полк! Всем десять минут передышка! А ты, я гляжу, уже тоже не десятком, как вон раньше, командуешь, а, Емельян? — повернулся он опять к казаку. — Не просто так эти два года прошли? Чего вы тут скачете-то? Супротив кого свой поиск по этой вот северной стороне ведёте?
— Да-а, есть такое, подхорунжий ужо, — подтвердил предположение егеря казак. — Во-от, подрос маненько в чинах, недавно даже полусотню доверили. Так и, глядишь, к себе домой, в станицу, аж цельным сотником поеду, ежели, канешна, то господь Бог даст, да и воинское везение коли случится. Ну а насчёт поиска, так уже третий день как генерал-фельдмаршал свой указ отдал по войскам, чтобы, значится, от ворога нам обезопаситься. Война ведь началась, Алексей! Турка от Гирсова и от Силистры сразу аж два поиска к нам сделала. Говорят, что на нашем берегу они отряд фуражиров подчистую вырезали, да ещё и пару сёл валашских дотла сожгли. Вот от кажного от конного-то полка по три полусотни намедни в дозоры пошли. Мы вон хотели по этой дороге на север вёрст эдак около пяти проскочить, ну а потом уже старым трактом на Урзичени свернуть, а далее к Гирсову по прямой двигать. Ну а тут вона, вишь, как вышло — ты нам по пути повстречался.
— Понятно, — кивнул Егоров. — Значит, война началась, и османы сразу же зашевелились? Ну что же, Архипыч, побежали и мы к себе в расположение. Надобно будет и мне до вечера успеть в штаб явиться. Удачного поиска вам, станичники!
— И вы прощевайте, Ваше благородие! — махнул ему рукой подхорунжий и вскочил в седло. Мимо казаков одно за другим пробегали подразделения егерской роты. Всадники смотрели на этих вымотанных грязных стрелков со свойственной всем всадникам снисходительностью.
— Пяхота на своих двоих по лужам шлёпает. Вона все какие мокрые да грязные ажно по самые уши!
Через час, миновав городские предместья, рота егерей прибыла к месту своего постоянного квартирования.
— Всем оправка, помывка и обед! Потом отдых. Вечернего построения сегодня не будет, — распорядился поручик, распуская роту. — Ко мне после ужина прибывают только господа обер- и старшие унтер-офицеры! Всё, братцы, отдыхайте!
Теперь можно было заняться и собой, привести себя в надлежащий вид и порядок после многодневного пребывания под открытым небом, да и вообще, просто перевести немного дух.
После обеда, когда все уже будут укладываться на отдых, Лёшка решил отправиться в главное квартирмейстерство армии. Нужно было узнать все последние новости в штабе и получить указания от своего прямого начальника, полковника генерального штаба военной коллегии Генриха Фридриховича, барона фон Оффенберга. Было у него и ещё одно деликатное дело, которое Лёшка всё откладывал до поры до времени.
