В сарае надрывно заливался Черныш, и за его лаем Андрей чётко расслышал топанье ног нескольких человек. Пауза, шлепки о землю и снова топот.
Так, вот они перескочили ограду и уже скоро будут тут.
Добить хотят!
–Эх, жаль, лук не взял, сейчас бы мы с тобой на равных были, а там бы и померились кто кого, –зло подумал Сотник. А так, тот и подойти-то не даст, в раз на дистанции расстреляет. И сжал в руках кинжал да швырковый нож.
Первым с медвежьим рыком в сруб заскочил копейщик.
Здоровый и какой-то нескладный детина, сощурившись в потёмках, выкинул глубоко в мелькнувшую тень своё древко. Не успев упасть, он сам ещё стоял на ногах, но уже понял, что всё, он умер. А неуловимое тело, обойдя с боковым хлёстом в горло своего первого врага, так же стремительно поднырнуло под замах руки второго, с секирой, и придало ему ускорение вниз, в пол. Чвак! Голова с шумом опустилась на земляной пол, готов.
В дверном проёме третий, не имея замаха, колол его мечом. Мимо! Меч прошёл буквально в миллиметрах, распоров одежду. Сам же мечник уже заваливался вперёд с распоротой гортанью.
Нет, не сюда, выходим наружу! И Андрей, толкнув извивающее тело во двор, выкатился вместе с ним в бок и снова в сторону. Удачно! Стрела только чиркнула возле самого уха.
Какой стрелок! А вот и он. В метрах десяти напротив ждал с мечом наготове поджаристый молодой паренёк–страхующий. За ним же, уже за забором из жердин, как раз и стоял тот самый лучник, что уже минимум трижды чуть было не лишил его жизни. И вот он опять готов пустить стрелу.
Блин, да что же это такое! Забраться так далеко, чтобы сгинуть от какого-то упыря разбойника! И Андрей рывком ушёл от верного выстрела, в мёртвую для стрелка зону. Сейчас его плотно прикрывал страхующий мечник.
Всё предусмотрел этот лучник, только одного он не учёл, что его же страхующий фактически его же смертью и станет!
Резким броском вперед Андрей сократил дистанцию с мечником и, не доходя буквально каких-то пяти метров, метнул кинжал.
Тот с чавканьем вошёл в грудь, и Андрей, сблизившись в прыжке с уже оседающим телом врага, в которое к тому же влупилась четвёртая стрела, метнул свой последний аргумент–швырковый нож.
Не успел он упасть возле жердины, как с той стороны, метрах в трёх от забора, медленно опустилось в красный снег тело. А из его правой глазницы торчал самый краешек ножа. Такой силы был бросок, что он погрузился в голову почти полностью.
Всё! Поединок закончен. И Андрей медленно поднялся, осматривая место схватки.
Интересная картина вырисовывалась. Неплохо одетые, по меркам 13 века, «оппоненты». У всех у них были длиннополые кафтаны и справные сапожки. И оружие…
Ладно, ещё секира с копьём, но два меча, стоящих огромных денег в это время. Про стрелка-то и вовсе разговор отдельный. Отличный, просто элитный композитный составной лук с полным колчаном прекрасной выделки стрел. На нём самом хорошая кольчуга и отделанная серебром, с богато украшенной рукоятью сабля, чистый дамаск, просто мечта любого боярина и вполне даже себе достойная князя. Уж в чём-в чём, но в оружии-то сотник разбирался, и понимал, что такое оружие стоит целого состояния! И как вот оно тут, на этих разбойниках, становилось просто непонятно.
Удивление достигло высшей точки, когда он нащупал и вскрыл широкий кожаный ремень, опоясывающий тело стрелка.
Из него, служащим помимо боевой перевязи ещё и походным кошелём, высыпалось в шапку настоящее богатство! Были тут и золотые, и серебряные кольца, и камни самоцветы, и всевозможные золотые и серебряные монеты, в основном все с восточной вязью и вовсе непонятного номинала.
Ну да ничего, разберёмся. Ситуация с нападением была непростая, и нужно было её как можно скорее прояснить. Поэтому Андрей, не мешкая, вытащил из сруба оглушенного дядьку, что так неудачно пытался махать в нём секирой и начал приводить его в чувство. Много времени это не заняло и уже через пять минут да после второго ведра воды, разбойник был готов к сердечному разговору.
Главное, что в таких случаях требовалось, это грамотно его начать, а для этого нужно было подавить саму волю человека. Причём подавить напрочь! И первое, что увидел пришедший в себя пленник, это сидящего на чурбаке напротив страшного и всего в кровавых подтёках на лице и руках, угрюмого Сотника.
В одной руке у него был кусок мяса, лосятина, конечно, но о том, то знал только сам сотник. В другой, в свежих подтёках крови виднелся огромный кинжал. При этом сам Сотник, усиленно чавкая, что-то жевал и смотрел жуткими глазами на пленного.
–Твои вон, все рядом лежат, тебя заждались поди, –и кровожадно усмехнулся.
Чуть приподняв и повернув голову, пленник увидел жуткую кучу из тел его товарищей. Это было последней каплей, и он неожиданно тонко и громко взвыл! В широко раскрытых глазах читался просто бескрайний ужас.
–Тихо-тихо, болезный, я тебя не сразу съем. Я тебя медленно резать, и есть буду! –и, резко наклонившись, Сотник отсёк кинжалом правую мочку от уха. Крови и боли от этого было много, но самому-то допросу не помешает. И через пару минут, когда вой пленного стал тише, глядя прямо в его расширенные глаза, Сотник чётко произнёс:
–Слушай меня внимательно, грешник! Я тебе буду задавать вопросы и, если увижу, что ты мне врёшь, или даже просто говоришь не всю правду, начну тут же на месте пластать ломтями. Понял!? А следующим, что я съем, будет твой глаз! Дошло!? –и, притянув к себе, он приставил остриё кинжала к самому веку.
–Да-да, господин, я всё скажу, всё, что знаю, всё как есть тебе расскажу!
Воля человека была сломана и подчинена Сотнику полностью. Поэтому весь следующий час пришлось лишь слушать да поправлять кое-где сбивчивый рассказ в нужное ему русло.
И так…
Были они из разбойной ватаги самого Свири Кривого. Банда эта была одна из самых многолюдных и страшных во всех окрестных землях. От того-то, насосавшаяся на крови и имуществе своих многочисленных жертв, была она богато одета и вооружена.
Тот же стрелок, что доставил столько проблем Сотнику и ранил его в бок, был первым подручным самого атамана, его правой рукой. Сам же он, по кличке Биляр, был из волжских булгар. Про себя он особо никому и ничего не рассказывал. Но вот в ватаге ходили слухи, что он из каких-то там младших булгарских князьков, и скрывается тут, в лесах, вдали от своей Родины, от смертного приговора за какое-то там серьёзное преступление против верховного правителя.
Держался Биляр со всеми, кроме, разве что, самого атамана свысока. Да и тот держал его, похоже, только из-из того, что был он великим воином вообще и отменным стрелком, каких и не встретишь более.
Да уж, с этим не поспоришь, стрелок был превосходный.
И в ватаге самой Биляр был за воеводу. Фактически вся военная подготовка и планирование нападений была на нём.
За те два года, что он, Ярёма был, в разбойниках, а всё по причине пожара, что сжёг всё его хозяйство вместе с семьёй, никакой неудачи в их нападениях не было. Всегда они были только в победителях и добычу при этом имели отменную. Вот именно-то по этой причине, каким бы чужим и противным не был этот самый булгарин, все его уважали. С ним считались и старались лишнего не связываться. Ибо не единожды уже бывало, что убивал он и своих, враждовавших и перечивших ему, ватажников. Причём делал он это так хладнокровно и спокойно, что просто жуть брала даже и их, повидавших уже на своём веку много. Вобщем, как говорится, подтянул банду Биляр почти что, до уровня воинского разряда.
