— Нет, де Во — Эдит де Во. Квалифицированная сиделка и
сестра. Фрэнк Оуфли очень ею интересовался, когда она ухаживала за стариком.
Они и теперь иной раз видятся.
— С честными намерениями? — спросил Мейсон.
— Не спрашивай меня. Я детектив, а не полиция нравов. Идем.
Мейсон расплатился за такси. Они позвонили, дверь
автоматически открылась, они прошли по длинному коридору в комнату первого
этажа. В дверях их встретила рыжеволосая женщина с беспокойным взглядом,
быстрыми, нервными движениями и приятной фигурой. На лице женщины отразилось
разочарование.
— Ой, — сказала она, — а я ждала… Кто вы?
Детектив поклонялся и представился:
— Я Пол Дрейк. А это мистер Мейсон, мисс де Во.
— Что вам нужно? — Речь ее была быстрой, слова почти
сливались друг с другом.
— Мы хотели с вами поговорить, — сказал Мейсон.
— Насчет места, — поспешил добавить Пол Дрейк. — Вы ведь
сиделка, правда?
— Что за место?
— Наверное, было бы удобнее говорить, если бы мы вошли, —
осмелился предложить Пол.
Она поколебалась, оглядывая коридор, потом отступила со
словами:
— Хорошо, вы можете войти, но только на несколько минут.
Комната была в таком состоянии, словно хозяйка только что
закончила уборку. Прическа мисс де Во — волосок к волоску, ногти в полном
порядке. Похоже было, что она нарядилась в лучшее свое платье. Дрейк уселся и
устроился поудобнее, будто собирался пробыть здесь несколько часов. Мейсон
присел на ручку кресла, посмотрел на детектива и нахмурился.
— Возможно, это место — не совсем то, к чему вы привыкли, —
сказал Дрейк. — Но не мешает о нем поговорить. Сколько вы берете за день?
— Вы хотите сказать — два-три дня?
— Нет, только один.
— Десять долларов, — твердо заявила она.
Дрейк достал бумажник, отсчитал десять долларов, но не отдал
их сразу, а сказал:
— Работа не отнимет у вас больше часа, но я плачу за весь
день.
Она нервно облизнула губы кончиком языка, быстро перевела
взгляд с Мейсона на Дрейка. В ее голосе звучало подозрение:
— Так что же все-таки за работа?
— Мы хотим, чтобы вы припомнили несколько фактов, — Дрейк
крутил купюры между пальцами. — У вас это отнимет десять-пятнадцать минут, а
потом вы нам эти факты запишете.
Она спросила настороженно:
— Какие факты?
Сыщик наблюдал за ней стеклянными глазами. Протянул десять
долларов.
— Мы хотим знать, что вам известно о Питере Лекстере.
Она вздрогнула, тревожно переводя взгляд с одного на
другого:
— Вы что — сыщики?
Лицо Дрейка приобрело выражение игрока в гольф, который
только что сделал точный удар.
— Можно и так назвать, — согласился он. — Нам нужны
определенные сведения. Мы хотим знать факты — ничего, кроме фактов. Мы не
собираемся ни во что вас втягивать.
— Нет, — она энергично покачала головой, — мистер Лекстер
нанял меня как сиделку. Было бы неэтично выдавать его секреты.
Перри Мейсон, наклонившись вперед, взял нить разговора в
свои руки:
— Дом загорелся, мисс де Во?
— Да, дом загорелся.
— И вы были в это время там?
— Да.
— Пожар начался быстро?
— Очень быстро. Я как раз проснулась. Почуяла дым и сначала
подумала, что это печка. Потом решила проверить. Накинула халат и открыла
дверь. Южная сторона дома была в огне, я закричала, а через несколько минут…
Наверное, больше добавить нечего.
— Вы не знаете, дом был застрахован? — спросил Мейсон.
— Думаю, что да.
— А не знаете, была ли выплачена страховка?
— Думаю, что да. Наверное, ее выплатили мистеру Сэмюэлю
Лекстеру. Ведь он же душеприказчик?
— Был ли в доме кто-нибудь, кого вы не любили? — спросил
Мейсон. — Кто-то особенно неприятный вам?
— Почему вы задаете такой странный вопрос?
— Когда случается пожар, — не спеша сказал Мейсон, — во
время которого кто-то гибнет, власти обычно устраивают расследование. Оно
начинается с пожара, но не всегда пожаром оканчивается, и свидетелям лучше
говорить все, что они знают.
Она подумала несколько секунд, глаза ее сверкнули:
— Вы хотите сказать, что если я не дам показаний, я попаду
под подозрение, что подожгла дом, чтобы уничтожить кого-то, кто мне не
нравился? Но это абсурд!
— Хорошо, поставим вопрос иначе, — согласился Мейсон. — Был
в доме кто-то, кто вам нравился?
— Что вы под этим подразумеваете?
— Очень просто: нельзя, живя с людьми под одной крышей, не
испытывать определенных привязанностей или неприязни. Предположим, что там был
кто-то, кого вы не любили, а кого-то другого любили. Нам нужны факты о пожаре.
Если мы получим их от вас — это одно, а если нам предоставит их человек,
которого вы не любите, особенно если этот человек попытается свалить вину на
того, кого вы любите, — совсем другое.
Она выпрямилась:
— Вы хотите сказать: Сэм Лекстер обвиняет Фрэнка Оуфли?
— Конечно, нет, — сказал Мейсон. — Я не делаю никаких
заявлений. Я не даю информации. Я пришел ее получить. Пойдем, Пол, — он кивнул
детективу и поднялся.
Эдит де Во вскочила со стула и кинулась к двери, загородив
дорогу Мейсону:
— Подождите, я не поняла, что вам нужно! Я скажу все, что
знаю!
— Нам нужно узнать многое, — задумчиво сказал Мейсон, словно
сомневаясь, вернуться ли на место. — Не только о пожаре, но и о том, что ему
предшествовало. Наверное, лучше спросить у кого-то другого. Нам нужно знать о
жизни и привычках людей в доме, где вы были сиделкой… В конце концов, лучше вас
от этого избавить.
— Нет, нет, не надо! Вернитесь. Я расскажу вам все, что
знаю. Никаких тайн тут нет, и если уж вам надо знать, я расскажу. Если Сэм даже
намекнул, что Фрэнк Оуфли как-то связан с пожаром, он просто хотел отвести
подозрение от себя.
Мейсон вздохнул и с явной неохотой вернулся на свое место,
снова уселся на подлокотник и сказал:
— Мы охотно послушаем несколько минут, но говорите живей,
мисс де Во. Время нам очень дорого.
— Я понимаю, — поспешно начала она. — Мне все время
казалось, что есть что-то странное в этом пожаре. Я сказала это Фрэнку Оуфли, а
он посоветовал мне молчать. Я пыталась разбудить мистера Лекстера — то есть
старика. Пламя уже бушевало в той части дома. Я кричала и пробиралась ощупью
наверх. Там было жарко и полно дыму, но на лестницу огонь еще не пробрался. За
мной пошел Фрэнк. Говорил, что я ничего не смогу сделать. Мы стояли на лестнице
и кричали, пытаясь разбудить мистера Лекстера, но не слышали ответа. По
лестнице поднимались клубы черного дыма. Я оглянулась и увидела, что пламя
пробивается к лестничной площадке и что надо выбираться. Мы вышли через
северное крыло. Я задыхалась от дыма. Глаза у меня еще два или три дня были
красные.
