— Вы же знаете, Мейсон, — сказал он, — я рад каждой
возможности сотрудничать с вами. Я вам уже говорил и снова повторю, что всегда
боюсь обвинить невиновного, но не люблю, чтоб меня дурачили.
Мейсон сидел молча. Пол Дрейк, развалившись на стуле и
широко расставив ноги, устремил стеклянные глаза на носки своих ботинок. При
этом он умудрялся выглядеть усталым.
Бергер начал нервно шагать по комнате. Он слегка повернул
голову — как медведь, который принюхивается к ветру, — и сказал:
— Вы хороший адвокат, Мейсон.
Перри Мейсон сидел молча. Бергер повернулся на каблуках, пошел
в другую сторону и продолжил, бросая слова через плечо:
— Но сыщик из вас лучше, чем адвокат. Когда вы настраиваете
мозги на решение загадки, вы докапываетесь до истины. Однако это не мешает вам
защищать клиентов-преступников.
Мейсон не ответил. Бергер совершил еще круг, потом внезапно
остановился лицом к лицу с Мейсоном и поднял указательный палец:
— Если мои служащие узнают, что я собираюсь действовать на
основании той информации, которую мне предоставили вы, они решат, что вы просто
загребаете жар моими руками.
— Вот потому, — сказал Мейсон, — я пришел к вам лично, а не
к вашим помощникам. Удобный случай для вас кое-что прояснить и показать, что
нечто, казавшееся несчастным случаем, — на самом деле преднамеренное убийство.
Я не прошу для себя ничего. Я даю вам шанс. Вы можете его использовать, или
нет. Я этим интересуюсь исключительно ради кота. И, если хотите знать, мой
гонорар — всего десять долларов.
Бергер достал сигару из жилетного кармана, надкусил кончик
зубами, зажег спичку о кирпич камина и пустил клуб дыма.
— Хорошо, — вздохнул он. — Сегодня как раз дежурит доктор
Джейсон. Я скажу ему. Если он найдет дело стоящим, мы начнем расследование. К
тому времени, как дело получит огласку, я решу, взяться мне за него или
устраниться.
Перри Мейсон зажег сигарету.
— Извините, — сказал Бергер, — я приглашу доктора Джейсона и
позвоню Тому Глассмену, моему старшему следователю, вызову его прямо сейчас.
Когда закрылась дверь за прокурором, Пол Дрейк повернул к
Мейсону свое лицо, выражавшее обычный для него бесхитростный юмор.
— Я заметил, что ты ничего не сказал ему о том, как внезапно
разбогател твой клиент Чарльз Эштон.
— Я старался обратить внимание на факты, которые имеют
отношение к убийству, — объяснил Мейсон.
Дрейк снова принялся созерцать свои ботинки.
— Если бы я был на месте окружного прокурора, — сказал он, —
то не стал бы тебе подыгрывать, Перри.
— Когда человек играет со мной в мяч, он получает честную
подачу, — отпарировал Мейсон.
— Но Бог ему в помощь, если он попытается опередить тебя
хоть на секунду, — сказал Дрейк мрачно.
Дверь отворилась, и с порога на них уставился доктор Джейсон
— высокий полный человек с темными глазами.
— Добрый вечер, мистер Мейсон, — поздоровался он. — Кажется,
я не знаком с мистером Дрейком.
Дрейк не спеша соединил колени, поднялся и вяло протянул
руку.
— Рад познакомиться, доктор, — сказал он. — Я столько о вас
слышал от Перри Мейсона. Я часто вспоминаю, что он сказал, когда вы
свидетельствовали душевную вменяемость его клиента.
— И что же? — спросил доктор Джейсон.
— Мейсон сказал, что вы, когда вцепитесь в мозг человека,
напоминаете пиявку.
— Я бы хотел, чтобы он заявил это публично, — засмеялся
доктор. — Это было бы для меня лучшей рекламой.
Прокурор Бергер указал на стулья и нервно затянулся сигарным
дымом.
— Доктор, — сказал он. — Вот задача. Дом горит, найдено
человеческое тело. Очевидно, человек сгорел в своей постели. Не было никаких
подозрений по поводу его кончины. Затем появляются свидетели того, что человек,
получающий материальную выгоду от его смерти, был в гараже и протягивал гибкий
шланг от выхлопной трубы своей машины к отверстию в отопительной трубе, ведущей
в спальню того человека. Пожар тоже мог произойти в результате поджога.
Возможно ли, чтобы в комнату попало достаточно моноокиси углерода, чтобы
вызвать смерть человека?
— Вполне возможно, — допустил доктор Джейсон, глаза его
перебегали с Дрейка на Мейсона.
— Человек умер бы во сне?
— Вероятно. Угарный газ — очень коварный яд. Известно много
случаев, когда люди задыхались от угарного газа, работая в запертых гаражах с
включенным мотором. Они не могли выскочить на свежий воздух.
— Как определить, что человек умер от отравления угарным
газом?
— Есть несколько способов. Самый простой — обратить внимание
на цвет его крови. Кровь должна быть ярко-алой.
— Ну, а если человек сгорел во время пожара, могли бы вы
определить присутствие угарного газа?
— Минуточку, — сказал доктор Джейсон. — Вы что-то путаете.
Если человек сгорел, мы вполне можем ожидать, что в его легких окажется угарный
газ. Ведь не исключено, что человек задохнулся от моноокиси углерода во время
пожара.
— В таком случае, доктор, возможно ли определить путем
обследования тела, не убит ли этот человек вышеописанным способом до того, как
загорелся дом?
— Задолго ли до пожара был отправлен в комнату газ? — Доктор
посмотрел на Мейсона блестящими глазами.
— Часа за два-три.
— Я думаю, — медленно сказал доктор Джейсон Гамильтону
Бергеру, — можно определить это, если осмотреть тело. Конечно, результат в
какой-то степени будет зависеть от условий, в каких находилось тело после
пожара. Но определить это вполне возможно. Волдыри, образующиеся от ожогов на
живой ткани, сильно отличаются от тех, которые получатся, если огонь действует
после смерти.
— Другими словами, будем осматривать тело? — спросил Бергер.
Доктор Джейсон кивнул. Бергер стремительно вскочил, как бы
намереваясь преодолеть некое препятствие.
— Хорошо, — сказал он. — Раз уж мы в это дело ввязываемся,
так сделаем его как следует. Приготовлю приказ, разрешающий нам эксгумацию
тела.
7
Дождь тихо сыпал с полуночного неба, грустно стучал по
мерцающим листьям деревьев; капли с шипением ударялись о колпаки газовых
фонарей, освещавших пейзаж. Травянистый склон, усеянный мраморными надгробиями,
из ярко освещенного круга уходил в таинственную темноту. Ветра не было. На
широкие плечи Гамильтона Бергера было накинуто пальто с поднятым широким
воротником. Прокурор проявлял признаки нетерпения.
