— Кажется, его убили вскоре после нашего обряда, — сказал
он.
— Простите, что я потревожил вашу рану, — мягко сказал
Мейсон. — У меня все.
— У меня тоже все, — объявил Траслов.
Шастер с надеждой взглянул на членов суда, судья Пеннимейкер
отвернулся от него и повторил:
— Это все.
Траслов дружески подмигнул Мейсону и попросил:
— Вызовите Тельму Пиксли.
Вышла Тельма Пиксли и принесла присягу.
— Вам известен обвиняемый?
— Очень хорошо известен.
— Вы его видели двадцать третьего — в тот вечер, когда убили
Чарльза Эштона?
— Видела.
— Что он делал? Заявляю членам суда и присяжным, что это
выясняется исключительно для того, чтобы установить мотив следующего убийства.
Думаю, тот факт, что костыль привратника был найден в квартире Эдит де Во,
указывает…
— Возражений нет, — прервал его Перри Мейсон. —
Свидетельница может отвечать на этот вопрос.
— Отвечайте на вопрос, — сказал судья Пеннимейкер.
— Я видела, как к дому подъехала машина обвиняемого. Он
объехал дом вокруг, потом остановился за гаражом. Я ждала, что он позвонит, и
собиралась впустить его, но у него был ключ от черного хода. Я видела, как он
вошел. Я еще подумала: что это он там делает, даже подошла к своей двери и
прислушалась. Он спустился по лестнице, и я услышала, как он открывает дверь
Эштона.
— Вам известно, как долго он там оставался?
— Я видела, как он уходил.
— Во сколько он приехал?
— Незадолго до десяти.
— А когда уехал?
— После одиннадцати.
— Минут пять двенадцатого?
— Нет, наверное. Часы только одиннадцать пробили. Может,
минуты две прошло — и я увидела, что он идет.
— Он что-нибудь нес?
— Кота.
— Вы могли ясно разглядеть этого кота?
— Да, это был Клинкер.
— То есть кот привратника?
— Да.
— Вы бы узнали этого кота, если бы его увидели?
— Конечно.
Траслов повернулся к приставу, который, очевидно, ждал
сигнала. Пристав вышел в соседнее помещение и вернулся с персидским котом, на
шее которого был укреплен ярлычок.
— Это тот самый кот?
— Да, это Клинкер.
— Ваша честь, — Траслов улыбнулся Перри Мейсону, —
свидетельница опознала персидского кота, на шее которого укреплен ярлычок с
надписью «Клинкер» и инициалами «Г.Б.» — написано почерком Гамильтона Бергера.
Судья Пеннимейкер кивнул. Траслов повернулся к Мейсону и
предложил:
— Переходите к перекрестному допросу, господин защитник.
— Вы достаточно хорошо видели кота, чтобы узнать его? —
спросил Перри Мейсон.
— Да, — огрызнулась свидетельница. — Я бы Клинкера узнала
где угодно, даже если бы кота подменили. Я бы Клинкера из…
Судья Пеннимейкер стукнул молотком. Зал разразился смехом.
— Последнее замечание можно не записывать, — сказал судья.
Мейсон кивнул. Он, казалось, потерял интерес к заседанию.
— Вопросов больше нет, — сказал он.
— Вызовите Джима Брэндона, — предложил Траслов.
Вошел Джим Брэндон. Лицо его казалось язвительным из-за
шрама. Он принес присягу.
— Вы служите у Сэмюэля Лекстера? — спросил Траслов.
— И у мистера Оуфли, — добавил Брэндон. — Я служу шофером и
дворецким.
— Вы были на службе вечером двадцать третьего?
— Да.
— В тот вечер вы видели ответчика?
— Да.
— Где?
— Возле гаража дома Лекстеров.
— Вы видели, что там стояла его машина?
— Она стояла ярдах в двадцати от дороги.
— Что делал обвиняемый, когда вы его увидели?
— Шел от дома с котом в руках.
— Вы узнали кота?
— Да, это был Клинкер.
— Кот с табличкой «Клинкер», который сейчас в зале?
— Да, это тот самый.
— Который был час?
— Около одиннадцати, может, чуть больше.
— Где вы были перед тем, как увидели обвиняемого?
— Я был в конторе мистера Шастера. Мистер Сэм Лекстер меня
попросил отвезти его туда. Я приехал в контору незадолго до десяти и оставался
там почти до одиннадцати, пока мистер Лекстер не сказал мне, что я могу ехать
домой. Я и поехал, поставил машину, вошел в дом и оставался там.
— Мистер Оуфли был дома, когда вы приехали?
— Нет, сэр, он приехал минут через десять — пятнадцать.
— Обвиняемый нес костыль, когда вы его увидели?
— Нет, сэр.
— Вы уверены, что он нес именно Клинкера?
— Да, сэр, я его ясно разглядел при свете фар.
— Он что, вернулся потом в дом?
— Не знаю, думаю, что да.
— Почему вы это утверждаете? — спросил Мейсон.
— Я услышал, что по дорожке едет машина, и что она
остановилась против окна Эштона. Я подумал, что это машина ответчика, но не
посмотрел. То есть звук мотора был похож на звук мотора машины обвиняемого.
— Долго там была эта машина?
— Две-три минуты. Достаточно долго, чтобы обвиняемый мог
взять костыль и положить его в машину.
В зале послышались смешки.
— Так, — сказал Мейсон. — Если он вернулся, чтобы взять
костыль, почему же сначала он захватил кота? Какой был смысл нести кота в руках,
если он собирался вернуться на машине позже?
— Не знаю, — сказал свидетель поколебавшись.
— Уверен, что не знаете. — Мейсон встал. — У вас ведь был
собственный интерес к Эштону, правда?
— У меня, сэр?
— Да, у вас.
— Да нет же, вовсе нет.
Мейсон пристально посмотрел на свидетеля, и Брэндон, неловко
завертевшись на стуле, отвел глаза.
