— Ладно, парень, не помни зла. Работа есть работа.
Внимательные серые глаза оглядели обоих. Первоначальная
робость сменилась решимостью.
— Поглядим, — сказал он. — Я собираюсь кое-что сообщить. Мы
с Уинифред обручены. Если бы я мог ее прокормить, я бы хоть завтра женился на
ней, но я не допущу, чтобы она меня содержала. Я архитектор, а вы знаете, как
мало сейчас у архитекторов шансов получить работу. Но еще каких-нибудь два года
— люди ощутят нехватку жилищ, и я как следует устроюсь…
Мейсон кивнул, видя энтузиазм на юном лице.
— Да, — сказал Пол Дрейк, — каких-нибудь два года…
— Не подумайте, что я жду сложа руки, — сказал Кин. — Я
работаю на станции обслуживания и доволен своей работой. Сегодня у нас на
станции большой босс побывал — хотя никто не знает толком, кто он такой. Так
вот, он перед отъездом дал мне свою карточку и потрепал по плечу за отличную
работу.
— Хороший вы мальчик, — сказал Мейсон.
— Да я просто потому вам говорю это, что хочу знать, чего вы
добиваетесь.
Мейсон взглянул на Уинифред Лекстер. Она была полностью
поглощена Дугласом Кином. Лицо ее светилось от гордости. Кин отступил на шаг,
теперь он стоял между гостями и дверью.
— Ну, — сказал Кин, — я вам выложил свои карты, теперь
выкладывайте свои. Питер Лекстер умер. Он не оставил Уинифред ни цента. Я-то
рад, что это так. Она в его деньгах не нуждается. Она теперь лучше обеспечена,
чем когда жила с дедом.
Рука Мейсона опустилась на плечо молодого человека.
— Мы и не пытаемся здесь поживиться, — сказал он.
— А что же вы тут околачиваетесь?
— Мне нужна информация, чтобы защитить моего клиента.
— Кто такой этот клиент?
— Хотите — верьте, хотите — нет, — ухмыльнулся Мейсон, — но
это кот.
— Кто?!
— Чарли Эштон, Дуг, — вмешалась Уинифред. — Ты же знаешь,
что кузины обязаны держать его привратником, но Сэм грозится отравить кота, а
мистер Мейсон защищает Эштона, пытается доказать, что он вправе держать
животное.
— Ты что — хочешь сказать, что Сэм Лекстер грозится отравить
Клинкера? — Челюсти Кина сурово сжались.
Она кивнула.
— Ну, будь я проклят! — медленно произнес Кин и повернулся к
Перри Мейсону. — Послушайте, — сказал он, — я хотел остаться в стороне, но, раз
Сэм такое устраивает, спросите-ка его, что стало с колтсдорфскими бриллиантами!
— Дуг! — резко предостерегла Уинифред.
— Не останавливай меня, — повернулся он к ней. — Ты не
знаешь того, что знаю я. А я знаю о Сэме кое-что, и это выйдет наружу. Не волнуйся,
Уинни, я не собираюсь его выдавать. Эдит де Во…
Уинифред твердо перебила его:
— Мистер Мейсон занимается только котом, Дуг.
Кин рассмеялся резким, нервным смехом:
— Извини. Я, наверное, от всего этого устал. Я не выношу
людей, которые способны отравить животное, а уж тут… Клинкер стоит десятка
таких, как Сэм Лекстер. Ладно, не буду вмешиваться.
Пол Дрейк небрежно опустился на один из табуретов.
— Так что же такое выйдет наружу насчет Сэма Лекстера?
Мейсон положил руку ему на плечо:
— Минутку, Пол. Эти люди были с нами до конца откровенны,
будем же и мы говорить со всей откровенностью. Вы хотите дать нам какую-то
информацию? — повернулся Мейсон к Уинифред.
— Я не хочу вмешиваться, — покачала она головой, — и не
хочу, чтобы вмешивался Дуг.
Мейсон взял Дрейка за руку и буквально потащил его по
проходу между табуретками:
— Пойдем, Пол!
Когда дверь закрывалась, Уинифред улыбнулась им вслед и
помахала рукой.
— Зачем мы ушли? — запротестовал Дрейк. — Этот парень что-то
знает. Он говорил с Эдит де Во.
— Кто такая Эдит де Во?
— Сиделка, которая жила в доме. Она-то уж может кое-что
знать.
Мейсон, задумчиво оглядев улицу, сказал:
— Если только я увижу, что тут шляется Шастер, уж я его
отделаю. Вообрази только: этот взяточник является и заставляет ее подписывать
подобную бумагу!
— Это в его духе, — сказал Дрейк. — Что ты можешь поделать?
У тебя нет даже клиента, который мог бы опровергнуть завещание. Это завещание
вроде бы золотое, да?
— Мой клиент — кот, — мрачно заявил Мейсон.
— А может кот опротестовать завещание? — спросил Дрейк.
Лицо Мейсона выражало решимость опытного борца.
— Будь я проклят, если знаю! — воскликнул он. — Пошли к Эдит
де Во.
— Но как же ты опротестуешь завещание, если не защищаешь
пострадавшую сторону? Двое заинтересованных лиц — наследники, а третье
подписало отказ от своих нрав, — настаивал сыщик.
— Я уже предупредил, — сказал Мейсон. — Я бью неожиданно.
5
В такси сыщик сообщил Мейсону то, что узнал.
— Не все ясно с твоим клиентом Чарльзом Эштоном, — сказал
он. — Они с Питером Лекстером попали в автомобильную аварию. Эштон здорово
покалечился. Он пытался получить денежную компенсацию и не смог. Владелец
другой машины не был застрахован и не имел ни цента. Эштон устроил скандал,
говорил, что у него тоже ни цента нет.
— Это нормально, — заметил Мейсон. — У него мог быть миллион
отложен, а он говорил бы то же самое.
Дрейк продолжал механическим голосом человека, который
заинтересован больше в самих фактах, чем в их толковании:
— У него был банковский счет — единственный, насколько мы
могли установить. В том банке он откладывал свое жалованье. Накопил долларов
четыреста. После аварии он все потратил и остался еще должен врачам.
— Минутку, — удивился Мейсон, — разве Питер Лекстер не взял
на себя расходы после аварии?
— Нет, но не спеши с выводами. Эштон говорил одному из своих
друзей, что Лекстер хотел бы о нем позаботиться, но считал, что Эштону лучше
покрыть расходы на врача и больницу из своего кармана, чтобы получить денежную
компенсацию.
— Продолжай, — сказал Мейсон. — К чему ты клонишь?
— Незадолго до пожара Лекстер получил деньги наличными. Я не
узнал сколько, но много. За три дня до пожара Эштон арендовал в банке два
больших сейфа. Он взял их на свое имя, но сказал клерку, что у него есть
сводный брат, который должен пользоваться сейфами в любое время. Клерк сказал,
что сводный брат должен явиться и удостоверить свою подпись. Эштон заявил, что
брат болен и не встает с постели, нельзя ли взять карточку, которую он
подпишет. Обещал гарантировать подлинность подписи и исключал всякие претензии
к банку. Ему выдали карточку, Эштон ушел и через час вернулся с подписанной
карточкой.
