– Что-о!? –заревел Гришка Медведь, – Да как так!? Да я на кол же обе их артели посажу! Собирай людей! Вдогон все пойдём! Что про ватагу волка послух говорил, что-нибудь слышал ты про неё? – одеваясь и доставая броню и оружие, бросил атаман.
– Послух сказал, хозяин, что в ладье человек от волков был и похвалялся там прилюдно, что волки готовятся принять эту ладью сразу же на Усвятах, – отвечал Рыжун, подавая атаману шлем.
– Всех в погоню! Догнать ладью!
И «медведи» скопом ринулись к Усвятскому волоку.
Уже три часа как взошло солнце. День 13 августа ожидался быть жарким. И четыре пары лошадей с натугой катили четырёхосные, на восемь широченных колёс дроги, по набитому ногами и копытами старинному Усвятскому волоку.
Следовало поскорее добраться до макушки пути, до межевого знака, той его середины, откуда с большой поляны вниз, под небольшим уклоном двигаться по жаре уже будет полегче.
Вот и подгонял Ухват, здоровый ширококостный мужик свою артель, чтобы поскорее выполнить эту работу по ряду и уйти к себе без промедления. Не всё ему нравилось в этом заключённом с приказчиками богатого купца договоре, что-то такое неуловимое было в нём и всё тревожило душу опытному старшине. В той ли быстроте было дело, с какой ему выдали тройную плату за привычный, в общем-то, труд, в суете ли, когда его за ночь два раза навестили эти самые приказчики купца и просили готовить команду, в каких-то мимолётных ли взглядах, какими осматривали окружающий лес и поляны судовая команда и её охрана. А уж совсем стало тревожно, когда он увидел мелькание Цапли возле загружаемой на сходни ладье.
Вот не зря рядом крутился послух от разбойничьей ватаги «медведей». А тут ещё один из тех мужиков, что был с мечом на поясе, вдруг заявил, что им бы только до макушки волока добраться, а там уже их «волки» под охрану возьмут. Цаплю, как он это только произнёс, исчез – «как ветром сдуло», а Ухват теперь даже думать боялся, чем же всё это может закончиться для него самого и его артели, если они вдруг попадут под жернова двух могущественных банд Заволочья. Не могли его даже отвлечь весёлые шутки Елизаветы, дочки купца Тимофея, и проказы сына кормчего Митьки да его смуглого товарища берендейки Марата, которые юркими ужами носились вокруг неспешно едущих дрог и кричали как оглашенные на всё округу.
– Не робей, артельный! – подмигнул Ухвату тот пожилой и хваткий, с цепкими глазами, приказчик, что назвался ранее Варуном, – Недолго уже осталось! А работу хорошо выполните, так я ещё для вас премиальные попрошу у хозяина, – и дал подзатыльник пробегающему рядом мальчишке, – Под ноги смотрите, оглашенные! Лизка при этом крике ещё громче рассмеялась и кинула в мальчишку сосновой шишкой.
– Не робей-то не робей, да скорее бы, что ли, маковка была бы уже! Вон как ныне-то солнце жарит, коням уж тяжело становится, сейчас-то у нас самый подъём пошёл!
И, прикрикнув на последнего в связке мужика артели, Ухват пошёл к головной конской паре.
Наконец показалась та самая поляна, где на самом верху водораздела стоял старинный межевой знак середины волока. Тут каравану следовало сделать небольшую остановку и уже после неё продолжать движение под уклон к Плюховскому.
– Покушайте, работнички! – предложили пятерым артельным ладейщики и, достав снедь, расстелили на земле холстину.
Было как раз обеденное время. Солнце припекало, и всё погрузилось в какую-то сладкую дрёму. Не сиделось на месте только старшине артели Ухвату. Он по-настоящему оправдывал своё имя, пытаясь всё охватить, не упустить ну и поправить что где не так. Вот и сейчас, пока остальные сидели, обходил он с большим кожаным ведром свои дроги долгуши да смазывал обильно вонючей ворванью (китовым, моржовым и тюленьем жиром) оси. У таких огромных средств перемещения это было самое слабое место, чуть зевнёшь, и под гигантским весом, да ещё с такой-то силой трения вмиг без оси останешься, а это уже верный крах всего волока и огромные убытки для всех. Так что, беспокоился мужик не зря. Но вот, наконец, и его уговорили присесть да посёрбать съестного.
А неугомонные охранники на противоположной от обедающих стороне вдруг решили устроить учения. И это по такой-то жаре!
Бумкали глухо удары секир и мечей по щитам да колотили по ним резко копья. Шум издавали охранники приличный, но вот и они угомонились вдруг разом, да присели за соседней скатертью.
– Ну, вот и поели, – перекрестясь и поблагодарив купца Тимофея, артельный начал поднимать своих людей и пошёл традиционно обходить дроги.
– Да что же это такое-то, ратуйте! – раздался его крик от боковины дрог, и купец с приказчиками пошли посмотреть, что же его могло там так взволновать.
Возле средней оси уже толпилась вся артель и о чём-то возбуждённо между собой разговаривала. При приближении Тимофея с приказчиками все они разом затихли, и из-под дрог поднялся Ухват.
– Да как, же так-то!
На его бледном лице читалась угрюмая решительность, и он медленно потянул из-за пояса свой топор. У всех артельных разом тоже оказались их рабочие топорики, и над поляной вдруг нависло напряжённое молчание.
Ухват оглянулся вокруг и увидел, что он уже стоит со своими людьми, окружённый ладейной командой да охранниками, и вид у них у всех был при этом весьма решительный. А стоящий перед ним Тимофей всё так же весело и непринуждённо стоял и дружелюбно ему так улыбался.
– Что-то случилось, Ухватушка, или еда тебе наша не понравилась? Или головушку твою буйную напекло? Почто шумите-то тут да волнуетесь православные?
Артельный оглядел всех вокруг, не укрылись от его глаз ни цепкие взгляды ладейных, ни оружие, приготовленное к бою у охранников. Но человек он был решительный и сильный духом. Вот и сейчас, передвинув топорик на поясе, прямо глядя в глаза купцу начал говорить.
– Негоже так с работниками честными поступать, купец. Мы с тобой верный ряд заключили. Ты мне ещё условие поставил поскорее волоком идти, а тут что же такое?! Почто имущество артельное попортили? Думаешь, если охрану с сабельками имеешь, так и озоровать тут тебе можно?!
– Так что случилось-то? – опять с той же улыбкой спросил купец.
– Да вот сам смотри, – и Ухват отошёл в сторону, его артельные расступились, и глазам открылось то, что на месте одной из центральных осей отсутствует колесо, и нет ступицы да придерживающих/скрепляющих конструкцию шпилек с концевиками. В общем, на месте оставалась только голая ось.
– Ай-ай-ай! – замотал головой Тимофей, – Это ж где мы колесо-то могли потерять-то, а старшина?
– Ты, Тимофей Андреевич, не шути эдак, – угрюмо ответил ему Ухват, –Никто колесо не терял! Я сам только что перед вашим обедом всё здесь обошёл да проверил, ещё и сала погуще на все оси намазал!
– Ну ладно, не обижайся, старшина, ряд то у тебя выгодный, это я знаю. За вынужденный простой мы сполна заплатим, так что можешь даже не волноваться. А лучше скажи мне, сколько ремонт-то по времени у тебя занять может?
