– Против двух сотен разбойников и вообще без потерь?! – не поверив, воскликнул князь, – Так вы, наверное, тайно на ночлеге те ватаги взяли!?
– Да нет же, – протянул Василий, –С обеими теми ватагами одновременно рать шла, а сейчас наша Обережная сотня, наверное, уже и ватагу Гридня под Холмом добивает.
– Так-так-так! – повеселев, воскликнул Давыд Мстиславович, –Выходит, не простых воинов мне Новгород-то в помощь прислал, – и резко вскочил с кресла, – Пошли-ка твою рать, сотник, смотреть, и по пленным поглядим, что с ними делать.
Дозорная сотня повзводно в два ряда стояла на внутреннем дворе перед теремом. Впереди была основная под седлом, позади неё стояла заводная, вьючная лошадь. Все воины были в отличной броне и с завидным оружием. Выглядели они удало да задорно и, глядя на них, аж глаз у бывалых дружинников радовался.
– Здорово, молодцы! – крикнул со ступеней терема Давыд.
– Здравия желаем, Князь! – слитно рявкнула сотня. И тот аж крякнул от удовольствия.
– Вот как надо дружину-то учить! – кивнул он стоящему рядом воеводе Борису, – И разбойников разбили, никого из своих не потеряв, и перед князем орлами выглядят! Показывайте, кого вы там мне на суд привезли. И сотник махнул рукой, чтобы вперёд вывели пленных ватажников.
Вечером на общем военном совете собрали воедино все те сведения, что только были о грядущем литвинском нашествии и убедились в общей нерадостной картине. По всему выходило, что на оборону земель Торопецкого княжества сил у её князя не было.
Три сотни дружины у Давыда Мстиславовича находились в самой столице княжества Торопце. И по десятку в трёх небольших городках Клине, Кунье и Казарине. Так же ещё посадская крепостная полусотня охраняла каменные столичные стены, да по десятку старых увечных ветеранов были за деревянными частоколами вышеперечисленных посадов.
– Пусть держатся, сколько смогут, хоть на пару часов задержат Литвинов, и то Торопцу в помощь будет, – горячился один из молодых княжьих сотников Ратиша.
– Да куда там пара часов, – спокойно отвечал ему седоусый ветеран Тихомир, старший крепостной рати, –За двадцать минут враги через посад перекинутся и всех там внутри вырежут. Даже голову над частоколом ведь поднять не смогут.
– И что, сразу городок, просто так вот без боя отдавать? – хмуро спросил второй сотник Хотен.
– Да нет, – вздохнул посадский, – Умирать-то они будут, только всё равно время нам не дадут тут изготовиться. Если Литвины разгонятся, всё одно возле нас быстрей любого гонца окажутся, вы их не хуже меня знаете. Не зря у них символ на стягах такой – «летящий рысью витязь».
–А ты что молчишь, Василий, – кивнул ему Торопецкий князь, – Как бы ты на моём месте действовал, чтобы свою землю от разорения спасти?
– Ждал твоего слова, Давыд Мстиславович, поэтому и не встревал в разговор серьёзных мужей, – усмехнулся Новгородский сотник, – Всё правильно тут все говорят в отдельности, однако, для прямого боя сил у нас сейчас явно недостаточно. И в этом случае, я согласен с вашим крепостным старшиной Тихомиром. Все три малых городка с их посадами будут взяты приступом за несколько минут. Причём брать их будет вторая волна Литвинов из их лёгкой конницы. Первая же с князьями проскочит в Торопец и постарается взять его сходу-нагоном. И, если мы будем не готовы к этому первому мощному удару отборных дружин, то и возьмут. Запросто! Посады же те наши сами рухнут от второй волны, Литвинам на это действительно много времени не потребуется.
– И что ты, удалой Новгородский сотник, тоже как крепостной посадник предлагаешь все городки без боя бросить? – с подколкой бросил ему Ратиша.
– Помолчи! Выслушали уже тебя, не твоя очередь, – недовольно оборвал своего сотника Давыд, – Я Василию слово давал! Продолжай, союзник.
– Городки я предлагаю оставить. Всё, что можно, уже сейчас надо вывезти, чтобы ничего врагу не оставлять, а те три десятка дружины и ещё три крепостных в один кулак в столице собрать, чтобы тут оборону стен усилить. Затем я предлагаю спрятать до поры до времени мою сотню в Чёрном урочище, возле Слободского озера. Как только мимо нас прокатятся две первых волны Литвинской рати, мы постараемся разнести им обоз и рассеять всю пехоту. После этого уже начнём беспокоить осадную рать и выбивать их мелкие отряды, что будут снаряжаться за фуражом и провиантом. Ну а дальше, думаю, им без своих обозов и пехоты в осаде то будет совсем кисло. Как-никак это же шляхтичи, и везти долгую осаду голодными да морить голодом своих коней им будет явно не по нутру. Они же го-ордые!
– Главное тут будет не дать им то, что они хотят, и за оставшиеся пару седмиц, успеть всё сюда вывезти или спрятать.
В большой зале, где заседал совет, повисло молчание. Лишь слышались шаги Давыда, в раздумье переступающего по комнате. Наконец он, приняв решение, остановился и посмотрел на сидящих за большим общим столом.
– Ну что же, всё разумно. Действовать мы будем так. Тебе, Велимудр! –и с места поднялся тиун управляющий, – Надлежит вывезти всё продовольствие и корм для скота да лошадей в Торопец. Всё, что вы не сможете вывезти, надёжно схороните. Не сможете схоронить, сожгите. Но чтобы ничего не досталось врагу! В помощь тебе передаю сотню Ратиши. Он воин решительный да скорый, не позволит никому противится, – и вставший сотник кивнул, показывая, что указание князя ему понято.
Сотне Хотена выставлять каждые три дня по три десятка дозорных, чередуясь, главное не допустить внезапного нападения Литвинов. Не забывайте дальний дозор посылать, да пусть не стесняются в земли Смоленского и Полоцкого княжеств заходить, чтобы только не прозевать тот первый рывок конной рати.
Сотне Ивана совместно с посадской крепостной сотней, повелеваю заняться подготовкой к обороне. Проверьте каждый камень стены лично и обновите валы. Проследите, чтобы весь осадной припас у нас был в тройном достатке, стрелы, болты, камни, брёвна, смола и кипяток. Ну да не мне вас учить, однако, но есть хотя, на что посмотреть вон у Новгородских. У них почти у каждого, помимо лука, по самострелу к перемётной суме коня приторочено.
– А у нас, сколько их вообще? – и он посмотрел на воеводу Бориса.
– Нуу… – взохнул тот, – Около пары десятков будет. Да уж больно медленный бой у них, княже. Мы ведь всё больше с луков привыкли бить. На них-то и упор в своей обороне делаем.
– Говори, – кивнул князь Василию, увидев, что тот хочет что-то возразить командиру всей Торопецкой рати.
– Против лёгкой основной конницы Литвинов, а особенно же ихней пехоты, луки действительно будут лучше, благодаря своей скорострельности и тому, что броня у них в основном лишь в княжьих дружинах есть.
А вот против этих самых бронных дружин, когда они в первом отчаянном приступе на стены пойдут, самострел будет просто незаменим. Именно постоянным самострельным боем можно будет ратников проредить и заставить уже поджидать вторую волну, чтобы уже она на штурм шла и несла потери, заливая кровью шляхты предместья.
