«Здесь 15 февраля 1226 года защищая южный рубеж своей земли от врага, пали смертью храбрых в едином строю русской рати воины Андреевской бригады: … Иван сын Петра, Иван сын Семёна, Иван сын Тимофея, Ийбо Дьяниш, Илокас Роукку, Креслав сын Любомира… Вечная память героям!»
А всем выжившим в лютой сече нужно было жить дальше и готовиться к новым сражениям. Унынию места нет в сердцах! Уныние есть один из главных смертных грехов – как учил воинов батюшка, отец Кирилл.
Двадцать восьмого марта первыми в направлении своего далёкого от Усвят поместья отправлялась Андреевская бригада. Нужно было успеть пройти ледяной дорогой все эти вёрсты, пока не началась весенняя распутица. Три сотни верховых под боевым развёрнутым знаменем и с обозом раненых проходили у высокого берега, на котором столпились тысячи русских ратников, провожая домой своих боевых товарищей.
– Запевай! – раздалась команда, и множество людей впервые именно здесь услышали прозвучавшие слова прекрасного марша «Прощание славянки» ставшего в последствии народным.
Наступает минута прощания,
Ты глядишь мне тревожно в глаза,
И ловлю я родное дыхание,
А вдали уже дышит гроза.
Дрогнул воздух туманный и синий,
И тревога коснулась висков,
И зовет нас на подвиг Россия,
Прощай, отчий край,
Ты нас вспоминай,
Прощай, милый взгляд,
Не все из нас придут назад.
Прощай, отчий край,
Ты нас вспоминай,
Прощай, милый взгляд,
Летят, летят года,
Уходят во мглу наши рати,
А в них – солдаты.
И в небе темном
Горит солдатская звезда.
А в них – солдаты.
И в небе темном
Горит солдатская звезда.
Летят, летят года,
А песня – ты с нами всегда:
Тебя мы помним,
И в небе темном
Горит солдатская звезда.
Тебя мы помним,
И в небе темном
Лес да степь, да в степи остановки.
Свет вечерней и новой зари -
Не забудь же прощанье Славянки,
Сокровенно в душе повтори!
Нет, не будет душа безучастна -
Справедливости светят огни…
За любовь и за русское братство
Прощай, отчий край,
Ты нас вспоминай,
Прощай, милый взгляд,
Прости-прощай, прости-прощай…
– Вот дают Андреевские, – завистливо вздохнул Прошка, провожая взглядом полюбившихся всем боевых товарищей.
– Да-а… – вздохнул перевязанный Михаил, поддерживая под руку пожилого новгородского ратника Саватея. Как биться, так они вона и петь мастера. И песни то у них, не чета всем нашим, затяжным.
– Следующей весной, старый, как с тобой ранее и уговаривались, в Андреевское пойдём. В ноги Сотнику падаем, а я свово младшенького, да ты внучка «кровь из носа», а должны в ратную школу определить!
– Добро, Мишка! Согласен.– поддержал своего друга Сава, – Пусть уж в люди выбираются с такой-то командой!
Конец второй книги.
