И, действительно, примерно через час нервного ожидания ладьи вдруг резко сменили курс, развернувшись к востоку.
– Поднять парус! Рулевой, бери мористее, у нас преимущество в большом парусе! Мы их легко за пару часов нагоним! Абордажной команде готовность при приближении, не спешите пока в броню облачаться, мы ещё побегаем за этими зайчиками!– и Гарольд весело оскалился.
В действительности, погоня много времени не заняла, и уже через два часа из «вороньего гнезда» мачты по ближайшей ладье ударили два лука и арбалет. Ещё десять минут хода, и добыча, сбросив парус, покорно закачалась на волнах. На её палубах царила суета и смятение. Высокий широкоплечий мужчина, как видно, старший на судне, сложив ладони, рупором прокричал на немецком.
– Мы мирные торговцы из Ливонии, плывём с грузом кожи в Готланд, в его главную гавань Висбю. Ливонцы всегда уважали и признавали власть датского короля в этих водах. Чем мы прогневали вас? За что вы преследуете и обстреливаете наши мирные суда?!
Волосатый, стоя в кормовой надстройке, надел на голову свой блестящий шлем и прорычал в сторону ливонца:
– Мне плевать, что вы там признаёте или не признаёте, грязные ливонские собаки! Что вы, что эти грязные готландцы, к кому вы там сейчас идёте, в последнее время слишком много о себе возомнили! Вы только и делаете, что плетёте заговоры против моего достойного короля да гадите исподтишка славой датской короне! Всем сейчас же сложить оружие и выстроиться у кормы! Кто не подчинится, тому немедленно смерть!
И уже своей абордажной команде, что выстроилась в полной готовности и при оружии по правому борту:
– Секите всех! Нам некогда возиться с пленниками и незачем их кормить!
– На абордаж!
Действия абордажников у Гарольда были отработаны и отшлифованы как надо. И уже через пять ударов сердца, на палубы торговцев по перекинутым мосткам ринулась, размахивая боевым железом, ревущая орава с «Дракона» и «Змея». Никакого сопротивления, надеющиеся на снисхождение ливонцы, не оказали, и уже через пять минут с ними всё было кончено. На палубе захваченных судов лежала изрубленная команда, и оставалось только выбросить её за борт да замыть большие лужи крови.
– Фрост, приберитесь там у себя, и оставь на своей захваченной ладье призовую партию в десять человек. Пусть идут в паре с моей, к ближайшей гавани Датской Эстляндии. Тут ходу-то всего три дня будет, а мы пока продолжим патрулирование, – отдал распоряжение второму капитану со «Змея» командир отряда.
И уже для своей команды:
– Всё здесь прибрать, чтобы чище, чем на трофее «Змея», было!
– Олав, выделишь десятерых бездельников на это корыто. С кож много серебра не возьмёшь. Ну да, с паршивой овцы – хоть шкуры клок, уж что-нибудь да капнет в кошель. Да и сами торговые суда тоже денег стоят. А мы продолжаем плавание дальше. Заходим северней Готланда и держимся ближе к берегам Швеции!
Глава 5. Заботы короля Швеции.
Для королевства Швеции первая половина ХIII века была временем смут, мятежей и междоусобиц. За верховную власть с переменным успехом и кровопусканием конкурентам боролись конунги из трёх могущественных родов: Стенкиля, Сверкера и Эрика.
Во внешней политике шведы признавали верховенство на Балтике датской короны, однако старались проводить и свою независимую политику, прекрасно понимая, что с данами шутки плохи. Стоит только довериться этим потомкам викингов, и мигом станешь их самой захудалой провинцией, ещё и предварительно ограбленной подчистую. Одно радовало. Сейчас Вальдемару II было явно не до Скандинавии. Он был полностью занят войной с Ганзой и с её союзниками.
У короля Швеции Эрика ХI Шепелявого было сейчас несколько забот. Самой главной из них было укрепление своей власти в королевстве. И, будучи бездетным, задача эта представлялась ему далеко не из лёгких. Нельзя было забывать, сколько претендентов на верховную королевскую власть в стране только и ждали случая, чтобы её заполучить.
Мать Эрика, дочь датского короля Вальдемара I и его жены Софии Владимировны Новгородской, кроме сына, родила мужу ещё и трёх дочерей: Марту, Ингеборгу и Софию. Все герцогини были пока не замужем, и можно было бы уже серьёзно подумать, как использовать их перспективное замужество для укрепления своего весьма непрочного положения на шатающемся троне. Да и с появлением племянников посмертная передача власти в руки своей же линии рода представлялась королю вполне даже разумной. Главным тут, конечно, было, чтобы родные сестрёнки с племянниками не оправили бы его на тот свет пораньше, чем планировалось. Но до этого ещё было далеко, а вот присматривать перспективную партию в королевских дворах Европы следовало уже сейчас.
Ещё одной заботой правителя было желание и возможность прирастить новые земли к королевству. Да и вообще, следовало направить кипучую энергию своих подданных на кого-нибудь из внешних врагов, дабы найти им применение в войне за родную корону, но никак не во внутренних разрушительных для страны мятежах да склоках. И идеальным направлением для такой экспансии представлялось Эрику восточное направление. По ту сторону Ботнического залива лежали языческие земли Тавастланда, населённые финскими племенами Суми и Еми. За ними же лежали земли племени Корелы, а следом уже богатые русские земли Новгорода. Ярлы, крупные шведские феодалы и католическая церковь – все они, каждый по-своему, были заинтересованы в большом походе на восток.
При всём при этом никак нельзя было допустить ухода из-под власти шведской короны и своих исконных земель. Особенно это касалось Готланда, огромного острова, лежащего к югу от материковой Швеции, примерно в ста верстах.
Жители Готланда вели активную торговлю и занимали ведущие позиции в посреднической торговле на Балтике между Восточной и Западной Европой.
На побережье острова существовала целая система удобных гаваней, которая в русских летописях называется Готским берегом. Готландские купцы имели свой гостиный двор в Новгороде, а в 1161году вообще заключили договор с Саксонским герцогом Генрихом Львом относительно режима торговли на Готланде и в немецкой Голштинии.
Готландцы рано подчинились верховной власти шведского конунга (произошло это ещё до конца IХ века), которая со временем только всё более и более усиливалась. Так, в обмен на торговые привилегии в материковой Швеции и на других островах королевства они приняли на себя обязанность платить ежегодный налог казне и после христианизации участвовать в военно-морском ополчении Швеции-ледунге. Но во всех внутренних делах островитяне сохраняли пока полную самостоятельность. Верховным органом готландского самоуправления был альтинг «всеобщий тинг гутов, то есть собрание всех людей», который концентрировал в себе высшую власть на Готланде со всеми такими её аспектами, как суд, налоги, военное дело, внешняя и внутренняя политика, законодательство.
На этот остров издавна с аппетитом поглядывала владычица морей Дания, прекрасно понимая, что откуси она у Швеции такой завидный кусок да размести в его гаванях свой военный флот, и тогда вся восточная Балтика была бы у неё под контролем. Оставалось только дело за малым – разбить Ганзейский союз, и тогда уже никто не посмеет отвергнуть её притязания.
