– Ну ладно, пусть так. Вам там ещё с боя ратное железо причитается. Тринадцать твои пластуны на берегу угомонили, а это почти третья часть хирда как-никак. Из них пять стрелками будут. Сколько бы крови моей дружине стоили, коли б за свои луки успели бы взяться? Так что спасибо твоим стрелкам.
– Это тебе, князь, спасибо, –кивнул Андрей, –За то, что с изменником разрешил покончить моему человеку, в ноги тебе он кланяется, благодарен, что за кровь своей семьи отомстил.
– Ладно, не стоит, то по правде всё! –нахмурился князь, –Отплываете завтра?
– Да, перед самым рассветом. Не к чему глаза лишним людям мозолить. Да и ладья там одна есть приметная, –усмехнулся Сотник.
– Ну, добре, –кивнул Ярослав Всеволодович, –С Богом!
Глава 8. Бой под Нарвой.
Четыре конные сотни под командованием поручика Василия шли в Эстляндское герцогство налегке. Путь от Ладоги до Ревеля посуху был весьма не близкий. Предстояло пройти более шести сотен вёрст в малонаселённой и лесной местности, преодолевая при этом на пути десятки рек, речушек, озёр и болот.
Сначала нужно было двигаться южнее Невы по русскому Копорью, затем через ижорскую возвышенность в направлении реки Нарва, и всё время старинным путём–трактом. Переправившись через эту полноводную реку, необходимо было следовать по прибрежной равнине вдоль Вотского залива Балтики до озера Кахала, и уже от него забирать к юго-западу до озера Ярлепа. Именно от этого озера Степной сотне Азата следовало скрытно переправиться через реки Кейла, Атла и уходить о «дву конь» на Матсалуский залив в западной Эстляндии. Дозорному же эскадрону Василия следовало прикрыть их отход, помочь скрыть след и увести возможную погоню за собой в Псковские земли.
И нужно было учитывать то, что конные сотни идут по недружественной земле. А здесь ведь, если только замедлил ход, то тут же окажешься в окружении врага. Ну а коли наберёшь большую скорость, чем нужно, и вымотаешь при этом коней, опять же не оторвёшься от неизбежной погони.
Сменные лошади были только у степной сотни. Да на каждую из пятёрок дозорного эскадрона приходилось по одной, идущей со вьюками.
От окраины русских земель за Копорьем по Ижорской возвышенности, населённой балтско-финскими племенами, шли сторожко, постоянно рассылая передовые и боковые дозоры охранения. Степная же сотня шла далеко впереди, в отрыве от всех главных сил, где-то вёрст за двадцать, рассыпавшись на отдельные десятки и прочёсывая местность. Её главной задачей была разведка пути и перехват вестников к датчанам. Перед землями Датской Эстляндии сделали большой привал, чтобы дать отдых людям и лошадям. Впереди была самая трудная часть рейда.
Через реку Нарву переправлялись вплавь, держась от лошадей справа, чтобы течением ненароком не затянуло под гребущие конские ноги. Река тут хотя и глубокая, была шириной всего около полутора стрелищ (200-300 м). Переправа через такие водные преграды для лошадей и людей была делом привычным, и уже много раз отработанным как в походах, так и на тренировках.
Гарнизон из Нарвской крепости стоял на стенах и с тревогой смотрел на русский конный отряд. Наконец, видно, подгадав самый удобный момент, когда в воде были все основные силы русских, комендант Хаген Ларсен отдал приказ, и из распахнутых крепостных ворот вылетела сотня кавалеристов в блестящих на солнце доспехах. За ними, чтобы поддержать возможный успех своей конницы, выбегало ещё около пары сотен пехотинцев с длинными пиками наперевес.
За исключением крепостной полусотни и гарнизона Ракверри-Табапеа (Голова быка – рус.), это были в основном все сухопутные силы Эстляндии к востоку от Ревеля, и сейчас датский комендант очень ими рисковал. Но уж больно ему хотелось славы и признания. Да и эти глупые русские, уж очень нагло и самоуверенно они себя вели на его земле, оставив у места переправы всего-то около пары десятков конницы–заслона.
Сотня тяжёлой конницы, спеша втоптать врага в землю, резко оторвалась от прикрытия крепостных стен и своей пехоты. Хаген со своим знаменосцем выскочили вперёд всех. За короля! И в этот самый момент им в правый фланг ударили стрелы из затаившейся в ближайшей роще степной полусотни. Ринат, сын Азата, верно рассчитал момент, и затаившаяся полусотня с диким визгом и свистом вылетела именно тогда, когда датчане только что проскочили её, и с расстояния ста метров были идеально открыты со спины и с правого бока. Два десятка из русского заслона у берега подняли свои самострелы и тоже дали залп в упор, буквально выкашивая переднюю линию кавалерии. Хаген, пробитый насквозь, выронил копьё и свесился из седла. Красное с белым крестом знамя упало на примятую траву луга вместе со своим знаменосцем. В рядах наступающей кавалерии творился хаос и смятение. Было нужно поскорее уйти от реки под защиту своих пеших копейщиков и дальнобойных крепостных арбалетов.
– Alt tilbage! Hurtigere til fæstningen! De første ti! Vi tager banneret og kommandanten med os! (Все назад! Быстрее к крепости! Первый десяток! Знамя и коменданта забираем с собой! – Дат.), – отдал приказ командир сотни датских конных латников.
Даны были хорошими и отважными воинами, и первый десяток, все как один, бросились к павшему коменданту и королевскому знамени.
Но время было упущено, и на берег с пронзительным свистом уже выскакивали переправившиеся русские сотни. И, казалось, отовсюду роем, находя незащищённые бронёй места, летят степные стрелы. А тут ещё и три самострела реечно-редукторного взвода с возможностью перезарядки верхом ударили в упор по отважному десятку.
Побросав всё, в панике развернувшись, остатки сотни ринулись к воротам крепости, сминая на своём пути своих же пеших копейщиков. В начавшимся беспорядке не было уже того, кто сможет собрать волю в кулак и встать, сжав зубы, на пути врага. Сотник латников лежал рядом с комендантом, и над ними уже проносились, разворачиваясь, переправившиеся первые русские сотни.
От полного избиения датчан спасли их «инвалиды и старики», как обычно называли они сами этих воинов из крепостной охранной полусотни. Ударили со стен заблаговременно взведённые скорпионы и тяжёлые арбалеты. И разом развернулись русские, уходя из-под удара тяжёлых стрел и болтов.
Итог боя был неутешительным. Около пяти десятков латников и более сотни пехоты потеряли под стенами Нарвы датчане. В отдалённом сосновом бору русичи схоронили двух своих павших воинов.
Без потерь не обошлось, но и путь на запад был для русских сейчас полностью открытым. Теперь гарнизон, пока к нему не придёт подкрепление морем, уже точно не вылезет за крепостные стены. Ну а звено рыскающих в окрестности степных конных, попадающихвремя от времени как бы «случайно» им на глаза – тут им только в помощь, чтобы спокойней было за стенами сидеть.
– Дня через три нагоните, Рашид, как только попугаете этих в сласть,–отдал приказ полусотник Ринат, –Не увлекайся слишком, береги себя, а то мне сестрёнка Фая, как тогда в детстве, все волосы за тебя повыдергает. Как я плешивым то перед своей будущей невестой покажусь? Смотри у меня!–и воины, улыбаясь, обнялись на прощание.
