– Да убедил, убедил, голова, – согласился Варун – Да только где же ты ещё один такой онагр соберёшь-то теперь, это ещё когда он из поместья с попутным караваном к нам пожалует? Сам ведь говорил, два стреломёта в вытянутый западный угол встают, чтобы ими оба берега простреливать, от того и площадку овальную выстроили, чтобы под оба, значит. Два привезённых онагра на северной и южной стороне у нас встали. Или ты мне что-то не договаривал ещё? – и он с подозрением уставился на Илью.
– Хм, ну как сказать, – усмехнулся десятник, – Это своим личным почином мы с ребятами сладили кое-что в усадьбе, как только узнали, куда на службу пойдём. Да вот только не успели всё доделать на месте, там работы ещё на две седмицы с хвостиком будет. Эта штука, вроде как, и онагр, а только не для дальнего боя будет. Так, на шагов триста, ну четыреста – это как максимум. Зато из него можно будет бить каменными осколками с кулак или даже поболее того, накрывая большие площади перед стеной. Как бы мы специально такой ковш для этого-то и задумали. Вот, глядишь, и испытаем всё тут, – и он подмигнул весело Варуну.
– Вот говорил же я тебе, что не простой ты человече, Ильюшенька, – улыбнулся Варун, – Ковырни тебя, а там вон какой человек, со своими антиресами вырисовывается. А вообще, ты полностью прав, убедился я на этом последнем шутейном штурме. Очень слабая у нас тыловая островная часть крепости выходит. И ров там нужно копать, и вал добрый насыпать там, и ямы волчьи ладить, ещё и рогатками обставляться, иначе как по ровному столу за пять минут вражина наверху наших стен окажется? Делайте всё, что там нужно, укрепляйте восточный крепостной торец!
Ну и вторым плюсом учебного боя стало то, что в плотницком стане наконец-таки определился главный старшина.
– Господин Артельный Старшина, разрешите вот тут перемычку поставить, – было первое обращение следующего утрешнего дня, с каким его встретил новгородский Хотен.
– А ну его, с этими Андреевскими ссориться. Ещё башку отвернут как тому курёнку, и потом в Неву плавать спустят. Бешеные ведь они, что с них взять!
Родька с Ваней Изборским тихонько подкрадывались по зарослям лещины поближе к двум котам, стоявшим на небольшой лесной полянке. С другой её стороны ползли сейчас Лютень и Микко. Коты были накрыты по-летнему берестой, а возле одной из них на большом чурбачке сидел белый как лунь дедушка в длиннополой рубахе до пят и что-то там вязал костяной иглой-челноком и длинной нитью.
– Ну и долго ещё так сидеть будете в кустах? – неожиданно густым и властным голосом пророкотал дедуля в сторону Родьки, – Или тебе, старшой, особое приглашение на то требуется? И ты, карел, совсем что ли позабыл наши обычаи на русской службе? На старших тут таращишься как сыч из дупла!
– Прости, дедушко, – по-карельски, а потом и по-русски произнёс вставший с той стороны Микко, и затем глубоко, до самых пят, поклонился, коснувшись рукою травы.
– Хм, извини, отец, неудобно как то получилось, – встал со своей стороны Родька и, тоже глубоко поклонившись, передал обеими руками деду свой засопожный нож.
– Да все, выходите уже. Вижу, что вас четверо тут, сейчас кушать будете, – по-русски обратился он ко всем сразу, принимая дар пластуна, – Чай со вчерашнего вечера ничего во рту, кроме водицы и сухарей, не было. Оголодали, по лесам-то ползая. И, обернувшись к коте, крикнул что-то по-карельски.
Из неё тут же выбежала девушка лет пятнадцати и начала сразу же раздувать угли у сложенного из плоских камней очага.
– Ему дай, он лучше с огнём справится, – кивнул дедуля на мальца лет двенадцати, выглядывающего из соседней коты, – А ты, сорока, за водой лучше к ручью сходи.
– А можно я ей помогу? – подскочил к деревянному ведру пластун Микко.
– Хм, ну помоги, что уж тут, – усмехнулся, глядя с прищуром на парня, дедуля.
– Вот и не зря, видать, парни сюда зашли, особенно это тебя, Оутти, касается. А ты меня ещё в весеннее гадание спрашивала, когда да когда всё будет? Всему своё время, внучка, – и прикрикнул на зардевшуюся девушку, – Ну что встала, долго ещё воды ждать?
Через пару часов, покушав нехитрого угощения и испив горячего травяного настоя, пластуны засобирались в дорогу.
– Спасибо, дедушка Карьялонни за то, что попотчевал и приветил нас от души, за то, что отдых у своего очага дал, – поклонился старику Родька, – Дальше нам надо идти, ещё три дня окрестности проверять будем.
– На-ка подарочек тебе, вижу ж, что ты сам из лесовиков будешь, – протянул свёрток из бересты дед, – Бери-бери, глядишь, пригодится когда, – и, открыв бересту, старший десятка увидел прекрасной выделки финский нож.
– Спасибо, дедушко!
– Потом поблагодаришь, когда… кхм… – и он прокашлялся, – Когда сам сильно того захочешь, и этого сюда взять с собой не забудь, – и он кивнул на Микко, – Хороший парень он у тебя. Да и ты воин ладный. Насчёт предложения к крепости вашей сходить, извиняй, не могу я, ноги плохо уже держат. Внуков с правнуком к вам пошлю, они как раз сейчас дальний промысел ведут. Ну, там и сторгуетесь, поди, охотники и рыбаки из них хорошие, а тяжёлую работу, чтобы у вас делать, нужно много мяса с рыбой есть.
– Да, и сюда подойди-ка поближе ко мне, поближе говорю!
И, когда приблизился к нему вплотную Родька, потребовал:
– Наклонись к самым устам!
– Старшему передай от меня лично, что скоро много чужих и злых дюже из-за моря нужно будет ждать. До осени всё это случится уже.
И, отвечая на немой вопрос пластуна, сурово произнёс:
– Сорока на хвосте принесла, и достаточно тебе знать о том более! Ты же в большой дружбе с сороками, как я вижу, состоишь, да и твой старший про то хорошо знает.
Словно холодом отдало Родьку от этих слов, будто пришедших из далёких зимних лесов за озером Ямным.
– Ну, всё, всё, идите, давайте. Пора уже вам, – буркнул Карьялонни и взялся снова за вязание невода, – Ходят тут, ходят, прячутся по кустам, как будто я лес душою не вижу. Ну да ладно, добрые воины пришли, хоть и натоптали вокруг изрядно, – ворчал про себя седой дедушка.
– Сорока, говоришь, на хвосте весть принесла, и я о твоей дружбе с сороками знаю? – с интересом глядя на Родьку, произнёс Варун, – Экого занятного вы дедушку на этой полянке нашли. Шутки шутками, а на примету эту весть все же взять надо. Такие люди просто так ничего и никогда не говорят! Опять же, что-то странно уменьшилось движение судов через Неву, и не одной шведской ладьи за последние две седмицы мимо ведь не прошло. Да и Готландцев не видно стало в последнее время. Странно всё это, к чему бы так?
– Ну да иди уже, отдыхай, седмицу ведь по лесам пролазили. Сначала в баню всем, потом отъедаться и спать! Три дня вас никто здесь трогать не будет.
