Очень скоро весь западный берег острова и прилегающие к нему части северных и южных сторон были усеяны телами атакующих. Со стены большими рогатками спихнули только семь или восемь приставных лестниц из тех самых шустрых, кто опередил остальных. Весь десант врага откатывался теперь на ожидающие их суда. А по ним всё били и били онагры, стреломёты, тяжёлые русские луки и самострелы. Шведские сотни на берег даже не высаживались. За одно только это утро ярл Адольфус утопил в речной пучине или положил на берег этого маленького островка пять сотен охотников и воинов из финской суми и еми.
– Ничего, зато мы теперь знаем их уязвимое место, – скалился он на малом совете, где присутствовали шведские сотники и по одному представителю от каждого из союзных племён. Даю вам два дня для подготовки к новому штурму. Атакуем крепость ночью и с восточной стороны. И не надо тут уныния, – усмехнулся ярл, глядя на понурых финнов, – Тем приятней и слаще будет ваша месть, – Только представьте себе, как наши прорвавшиеся десять дракаров выжигают сейчас берега этой Ладоги! Поверьте мне, у вас тоже всё впереди!
– А вы думайте за противника, думайте, братцы! Забыли, чему нас учил Сотник? – поучал своих командиров Варун, – Вот что бы ты сделал, Степан, если бы у тебя такой вот штурм «нахрапом» сорвался бы, а? – и он уставился на своего заместителя.
– Ну что, что, – пожимал плечами Васильевич, – Измором или хитростью попробовал бы тогда крепость забрать.
– Вот! – постучал себе по лбу комендант, – Голова-то у тебя варит! Именно так, измором или хитростью. Только измором-то, это сколько ждать нужно? Ну, три-четыре седмицы, полтора месяца, пока тут у нас припас уменьшится. Да мы его и на три растянем, коли это для дела будет нужно. А у находников-то такого времени нет, как у нас. Они ведь на чужой земле сейчас стоят и она, эта земля, у них вот-вот уже начнёт под ногами гореть. Вы что же думаете-то, карелы и весь долго терпеть своего исконного врага здесь будут? Уже сейчас со всех концов их земли в Вуоксу сотни воинов и охотников, небось, подходят. Так что, даже пары седмиц времени у нашего противника нет. Командир его чай не дурной, коли ему такое войско король доверил. Значит, он будет хитрить, и хитрить умело. Мы знаем, как нас лучше за эти самые…за причиндалы можно взять? Знаем? Ну и как же? А вот, как и предупреждал Ильюшенька, через слабо защищённую восточную сторону, где как раз то место, чтобы большую рать развернуть со всем его осадным припасом. Вот и выходит, что мы знаем, как по нам ударить и где в каком месте. Одно только мы не знаем с вами – когда это случится! Но думаю, что долго они тянуть с этим тоже не будут. Пару дней будут зализывать свои раны, и готовить новые лестницы, а потом уже снова полезут. И опять же, выберут они самое неудобное для нас время. А это когда? А тогда, когда Ильюшины орудия и глаза наших стрелков самые слабые. Вот мы и за вражьего воеводу всю задачку-то здесь и решили. Бить нас будут через два-три дня, с восточной стороны и ночью или в тумане, коли дождя уже нет, и всё вокруг здесь уже выяснилось. Во-о! Учитеся, пока дядька Варун живой, и пока он с вами тут вошкается! То латинянская наука есть, логикус называется, то есть умение правильно головой думать, ежели её по-русски перевести! Но и мы не будем дурнями, и, коль с наукой этой всё просчитали, то уже с русской смёткой их и встретим у себя. Так что, давайте дальше вместе думать, как же мы «гостей» встречать будем.
Через двое суток по команде Адольфуса, как только ночь укрыла всё вокруг своим покрывалом, в лагере союзников всё пришло в движение. На суда и лодки загружались приставные лестницы, шесты, вязанки ивового прута для заполнения рва, тулы со стрелами, оружие и многое другое, что могло понадобиться при штурме. Вот к берегу тронулись первые десятки на погрузку, а небо вдруг озарилось десятками огненных стрел, вылетевших из леса, и там же заревел сигнальный рог: «Тревога!»
– Заткните там всех, убить их! – рычал в ярости ярл.
– Стен! Не ты ли меня уверял, что твои «лесные волки» с этой хвастливой емью вычистили все берега от этого русского и карельского сброда? Ну, так полюбуйся, теперь только глухой и слепой не знает, что мы с вами начинаем новый приступ.
Задуманный план меняться не стал, в любом случае, темнота скрывала большую часть кораблей атакующих, и оставалось только как можно быстрее прорваться сквозь огонь русских, вынужденных вести его наугад.
Первое бревно взломало носовую часть идущего вверх по течению корабля с треском и громким скрежетом. Ещё одно ударило в развороте по финскому однодревку, разом переворачивая его вместе со всем, что там было внутри. Ещё один удар по дракару, ещё удар теперь уже по другому кораблю, удар по третьему. Длиннющая жердина-хлыст, идя уже закрученной вниз по течению, перебила рулевое весло у четвёртого судна и развернула его боком. С реки разнеслись крики сотен глоток и треск от взламывающихся бортов.
– Ну, вот мы и ещё один день у них выиграли! – пробормотал стоящий на стене крепости комендант.
– Брёвна жалко, – сокрушённо качал головой Вторак, – Это ж сколько мы заготовленного дерева-то сплавом по течению нынче отправили?
– Всё, сколько только было, – усмехнулся Степан Васильевич, – Как и было приказано – брёвна и жердины не жалеть! Да ладно, не журись, Вторачок, мы тебе ещё лучше потом нарубим, зато видишь, как пригодилось-то твоё хозяйство! Даже вон Ильюше работать нынче не пришлось!
Адольфус ходил чернее тучи, срывалось всё то, что было так тщательно продумано им и его высокими покровителями. Он уже целую неделю топтался около этой русской крепости, которая, по всем предположениям, должна была пасть недостроенной от лёгкого штурма. Ладно, потери. Из исконных шведов погибло, не считая судовых команд, только лишь сотня воинов. Все остальные потери пали на их союзников: суми, тавастов или всё тех же гутов.
Самое обидное было то, что потеряно море времени, и «благородный волк», как и переводилось имя Адольфуса, буквально на своей шкуре чувствовал, как возле его горла сжимается невидимая пока им рука. Ещё неделя, и эта осада крепости сама может стать западнёй для всего его войска. От отдалённых дозорных десятков начали уже приходить донесения о нападениях на них небольших отрядов карельских охотников. Значит, скоро можно было ждать войско этого лесного народа и здесь на этих вот берегах, и тогда тут станет жарко.
Но и бросить всё разом и уйти восвояси ярл тоже не мог. Такое ему в Уппсале точно уже не простят. Нужна была хорошая и убедительная победа, а что может быть лучше, если не взятие могучей русской твердыни на этом острове, к тому же совсем не оцененной ранее в далёкой шведской столице?
– Возьму крепость штурмом, вырежу весь её гарнизон, разрушу до основания, вот и представлю регенту, как великую победу, – думал мудрый шведский предводитель, – Ещё и добавлю, что мы попутно все берега Ладоги выжгли, не зря же в неё ворвались десять моих дракаров.
«Всем готовиться к последнему приступу! Половина воинов штурмует с больших судов южную и северную часть острова. Вторая же половина перетаскивает скрытно свои лодки по лесу выше по течению, навязывает там плоты, после чего сплавляется к крепости вниз по течению по моему сигналу. Так, раздёргав защитников во все стороны, мы в итоге и сможем одолеть этих русских!
