Глава 9. Бой на Ладожском озере
Шесть ушкуев Редяты с ладьёй Андреевского Доброслава настигали семь шведских дракаров возле острова Киревядь. Уже третий день шла эта погоня после той битвы у острова Валаам, где на дно ушло три шведских и одно русское судно. И, похоже, совсем близко уже была итоговая развязка. Силы противоборствующих сторон были теперь примерное равными. И во всех командах шла последняя лихорадочная подготовка к битве.
– Разбираем себе по противнику! – прокричал команду Редята, и русский строй начал растягиваться полукругом, чтобы не упустить никого в тот западный проход между островами, что шёл в сторону Невы.
Ушкуйники и судовая рать Андреевцев облачались в гибкую, равномерно распределяющую вес кольчугу, пробовали, легко ли выходят мечи, кинжалы и топорики из чехлов и ножен. Подвязывали свою обувь и рваную одежду. Перетягивали окровавленные холсты и пробовали остроту копий и боевых секир. Ничего не должно было подвести бойца в тот отчаянный миг, когда раздастся команда: «На Абордаж!».
Любая мелочь и недогляд могут принести заминку и тогда стоить жизни.
– Давай, давай ближе, Трескович, – медленно приговаривал Доброслав, в напряжении сжимая копьё, – Ты смотри, как мы на шагов триста подойдём, резко влево отворот дай, чтобы наши из арбалетов сумели всем бортом отстреляться. Потом будет перезарядка, снова залп и, пока они там в себя будут приходить, резко выворачивай вправо и бросайся на него. Вишь, как идёт-то гад хитро, туда-сюда рыскает, опытный видать волчара, битый, небось, уже.
Судьба опять свела Гарольда Волосатого в этом бою с русскими. Победоносного рейда у них не вышло, те два сожженных селища бедных русских смердов были тут явно не в счёт. У большого северного карельского острова их нагнал отряд из тех отчаянных бородачей, кого новгородцы называют именем свирепого северного медведя – ушкуй. Шведов было больше, но русские понимали, что за их мечами и щитами стоят их родные городища и селища, и резались они с врагом отчаянно. Обещанной ярлом подмоги не было, и теперь потрепанные дракары уходили спешно к основному войску.
Чтобы прорваться через растянутый русский строй, нужно было пройти мимо этой ладьи, где на мачте трепетал такой до боли знакомый флаг с косым крестом.
– Узнаёшь знакомых, Бьёрн? – кивнул он на надвигающегося врага, и в глазах огромного медведеобразного и волосатого громилы мелькнула тревога, злость и понимание.
– Уводи в сторону нашу ласточку, Сигурд, – прорычал он рулевому, – Если эти смогут с нами сцепиться, ты будешь первым, кто их встретит в стенке. И почаще меняй курс, у них сильные арбалеты, не хватало того, чтобы они нас на расстоянии всех выбили.
– Внимание на палубе! – крикнул Доброслав, – Через минуту отворот влево, бейте все левым залпом с перезарядкой. Потом Фроуд идёт на сцепку!
– Понятно, капитан! – прокричал в ответ командир судовой рати, рыжий сержант Фрол.
– Самострелы дозарядить! Всем на левый борт, становись! – и команда выстроилась, дотягивая рычаг перезарядки речников до самого максимума.
Трюггви Карасик схватил огромный ростовой щит и прикрыл им кормчего. Потеряй его в самом начале боя, и тогда судно будет обречено. Ведь противник сможет совершить свой манер и поставить тебя в невыгодное положение. Да и вообще, дядьку Фроуда нужно было беречь изо всех сил, ведь они вместе с лучником Ульфом были теми единственными в команде, кто видел родные датские дюны Вайлефьёрда. Мальчишку знобило от предчувствия опасности, но он продолжал крепко сжимать щит, вглядываясь в надвигающегося врага.
– Рулевой! Поворот резко влево – прокричал капитан, и Треска навалился всем телом на рулевое весло, поворачивая судно.
– Огонь! – и Фрол сам, совместив линию прицела с целиком, нажал на спусковой крючок.
Два десятка гранёных болтов ударили в борт, щиты и тела надвигающегося врага.
– Перезарядка на пятнадцать щелчков! Огонь по готовности! – опять закричал командир русских бойцов, накручивая рычаг перезарядки, – Давайте, давайте, давайте, – шептали губы Доброслава.
Никак нельзя было им замедлиться и упустить этого шведа.
– Бить всем по корме! – прокричал Фрол, и с судна ударили перезаряженные самострелы, а расстояние было уже совсем близким.
– Треска, резко вправо!
– Да, капитан, – пропыхтел в ответ Фроуд, с натугой поворачивая ладью, – Уходит гад, не успеваю я.
До Шведского судна оставалось всего ничего, казалось, оно проскочит мимо, и тогда развернувшемуся вслед нему русскому его уже ни за что не нагнать. Но вдруг оно рыскнуло резко в один, а затем в другой бок и пошло вправо по кругу. На рулевом весле у него висело тело пробитого насквозь рулевого.
– Заходи в борт! – заорал Доброслав, – Команда всем! Мы идём на абордаж!
На корме шведа, откинув в сторону убитого рулевого, Гарольд уже поставил замену, но время и скорость были потеряны, и к его правому борту в притирку уже заходила русская ладья.
– Бёрн, всех в стенку, не дайте им заскочить сюда, скиньте этих русских в воду! – прорычал Волосатый, укрываясь за мачтой.
На выстроившуюся за бортовыми щитами шведскую стенку обрушился залп из арбалетных болтов, пробивая и сами щиты, и укрывающихся за ними людей.
– На абордаж! Русь! – заорал Фрол и первым перемахнул, оттолкнувшись от мостков, на вражескую палубу.
– Русь! – орали русские, рванувшие вслед за командиром.
На палубе шведа было тесно, и приходилось вертеться юлой, чтобы не получить удар секирой или суметь уклониться от копья. Стрела сорвала защитный наплечник, только лишь срезав кожу тела. Фрол отбил щитом меч врага напротив, крутанулся, и в полуприсяде подрубил его ногу.
– Ульф! Лучник на корме! – и рядом с вражеским кормщиком упал сражённый шведский стрелок.
– Русь! Русь! Русь!
Команда Гарольда постепенно вырубалась. Ничего не могло её спасти. На других судах сейчас происходило то же самое, а с восточной стороны озера неслись ещё десятки судов, и на передовых ладьях реяли бело-голубые флаги с косым крестом. Подходила русская подмога.
– Бьёрн! В воду! Острова рядом! – проорал Гарольд и, скинув с себя пояс с боевым железом и кольчугу, бросился за борт.
Накатывающей с востока русской речной рати из Андреевцев и ладожан принять участие в ожесточённой битве не удалось. До их подхода всё здесь уже было закончено, и оставалось только наблюдать, как строят на захваченных судах у самой кормы пленных и выносят на свою ладью и ушкуи раненых.
– Здравья желаем, командир! – прокричал подходящей ладье со значком комбрига Доброслав, – Сами уже вроде как управились, да и эти, как только вас увидали, так сразу же свои железяки побросали. А капитан их и вовсе со здоровым таким мужиком в воду сиганул и вон к тому островку поплыл. Вода-то холодная в Ладоге и летом даже, не утопли бы кабы, а, сердешные то наши.
