Масштаб сыграл также важную роль в разработке различных методов немедикаментозного вмешательства, на этот раз сосредоточенных на манипулировании активностью нерва, который вполне доступен с обеих сторон шеи. Блуждающий нерв — это десятый черепной нерв, их у нас по одному на каждой стороне тела. Хотите, чтобы ваше сердце билось быстрее? Нет проблем. Нужно, чтобы ваши кровеносные сосуды расширялись или сужались? Это тоже регулирует блуждающий нерв. Он сообщает вашему мозгу о своих действиях через сенсорную обратную связь и передает сигналы от болевых рецепторов в мозг. С применением этих знаний была разработана чрескожная стимуляция блуждающего нерва (tVNS) для взаимодействия с этим периферическим узлом общей сети передачи болевой информации. Электрические токи испускаются устройством размером с мобильный телефон, которое пациент держит на шее около 90 секунд, и стимуляция блуждающего нерва, по-видимому, модулирует частоту разрядов болевых нейронов в тройничном пути. Затем это оказывает влияние на то, как наш мозг воспринимает боль, увеличивая торможение, которое подавляет реакцию на боль. Такое лечение, по-видимому, довольно эффективно, особенно для людей, которые страдают от кластерных головных болей и не могут переносить инъекции суматриптана, а пероральный прием суматриптана на них не оказывает действия.
Что хорошо для гусыни, может не подойти для гусака
Еще один момент — заметные различия между всеми нами. Мы должны включать понимание этого в наши решения об эффективности методов лечения на индивидуальном уровне. Когда лекарства проходят клинические испытания, предпочтительнее минимальная вариабельность, чтобы мы могли получить наиболее точный ответ, работает средство или нет и безопасно ли оно. Но до этой стадии мы доходим только после ряда других шагов. Для разработки препарата необходимо обеспечить финансирование либо от национальных исследовательских центров, либо от фармацевтических компаний. Когда мы достигаем согласия относительно того, что лекарство стоит вводить в практику, по закону требуется испытать препарат на двух видах животных, обычно на грызунах и собаках, прежде чем начинать клинические испытания на людях. Я знала многих людей, которые вели себя как крысы и собаки, но, как специалист по сравнительной физиологии, я также знаю, что между всеми ними большая разница. Если лекарство не в состоянии вылечить этих животных от какой-либо болезни, которую мы у них вызвали в рамках исследования, то наука возвращается к исходной точке. Однако что, если бы лекарство все же подействовало положительно на людей, потому что у них другая физиология? Вдобавок существует множество примеров лекарств, действующих на животных и не оказывающих никакого воздействия на людей или же, наоборот, имеющих ужасные последствия.
Разве мы не должны найти лучший способ тестирования лекарств, предназначенных для людей, заменив на этом этапе потребность в животных? Мы не только тем самым станем более успешны в науке, возможно, получая ответы гораздо быстрее, чем позволяет нам обходной путь с животными, но и сможем не вызывать всевозможные болезни у наших меньших собратьев по планете. Я рада сообщить, что в этом вопросе наукой уже достигнуты большие успехи. После защиты докторской диссертации я получила грант от замечательной британской благотворительной организация Animal Free Research UK, которая поддерживает ученых всех возрастов, разрабатывающих альтернативы тестированию на животных. До появления метода ТМС ответы на вопросы, на которых мы фокусировались, можно было получить только с помощью разрушения частей мозга у обезьян. Мне это определенно не подходило, поэтому для меня было честью принимать участие в конструктивном решении общей проблемы и найти надежную и эффективную альтернативу подобной практике.
Следующий шаг — изменить закон, требующий проведения тестов на животных перед клиническими испытаниями, и доказать, что мы можем быть так же уверены в замещающей модели с людьми, как и с таковой у животных. Кто знает, какие полезные методы лечения мы упустили из-за того, что они не помогли животным? Сделать научное открытие тяжело и без создания дополнительных тупиков на своем пути.
Другое дело — сами клинические испытания. В последнее время звучало много опасений по поводу того, что ко многим из них привлекают мужчин, потому что циклический характер выделения женских гормонов затемняет картину. Чтобы определить, является ли это реальным феноменом, Герт Лаботс из Лейдена в Нидерландах изучил 38 препаратов (в их испытаниях участвовали более 185 000 человек), которые были одобрены FDA в США, чтобы выяснить, существуют ли упомянутые различия между полами. Конечно, в испытаниях фазы 1, где ученые пытаются исследовать побочные эффекты и то, что происходит с лекарством в организме, различия подтверждались: только 22 % участников тестирования были женщинами. Эти исследования, как правило, небольшие, в них участвуют 20–50 человек, но тем не менее возможность перехода к фазе 2 зависит от этих результатов. Фаза 2 включает более 100 человек и позволяет узнать больше о побочных эффектах и действенности лечения. Фаза 3 может включать тысячи людей и проводится рандомизированно. Здесь новое лекарство сравнивается со стандартным лечением, чтобы увидеть, дает ли новинка какое-либо преимущество. На 2-й и 3-й фазах гендерное соотношение было гораздо лучше, приближаясь к паритету между полами. Тем не менее решающей является фаза 1, так что этот фактор, безусловно, стоит учитывать в будущем.
Здесь дело не только в том, какого вы пола. Если вы «сова» или «жаворонок», вам следует регулировать время приема лекарств. Например, если у вас высокое кровяное давление, прием лекарств ночью будет оказывать максимальное и продолжительное воздействие на ренин-ангиотензин-альдостероновую систему, которая контролирует давление и активируется во время ночного сна. Это называется хронотерапией (от греч. khronos — «время»): точное количество соответствующего препарата в нужное время приводит к более эффективному результату и часто позволяет использовать меньшие дозы.
Сейчас дозировка лекарств одинакова для каждого взрослого независимо от размера вашего тела и скорости вашего метаболизма, не говоря уже о наличии сопутствующих заболеваниях. Если вы страдаете от головной боли и при этом у вас аритмия и боль в большом пальце ноги, мы не склонны считать эти проблемы причинно связанными (например, так, как подагра вызывается нарушением кровообращения). Чаще всего наши боли, особенно возникающие с возрастом, довольно случайны. Но иногда более пристальный взгляд на заболевание, которое наблюдается у человека, помогает не просто диагностировать головную боль как таковую, но определить ее как проблему с кровообращением, которую лучше решить определенным способом. Точно так же, как учет циркадного ритма в организме человека важен для подбора оптимального лечения, сбор информации из разных областей знания помогает прийти к более персонализированному и эффективному варианту противодействия болезни.
А как все же насчет того, чего мы на самом деле не видим? Как нам описать свою жизнь, чтобы обнаружить фактор или факторы, вызывающие у нас головные боли? Если бы нашлось время порыться в гардеробе всей вашей жизни, это бы получилось. Выньте каждую вещь, посмотрите, не добралась ли до нее моль. Если добралась, перетряхните прошлое, возьмите то, чему вы научились, и отпустите ненужное. Даже если моли не понравилась ткань, собираетесь ли вы снова надеть старую вещь? Как вы, вероятно, знаете, лучший способ разбираться в собственной жизни — вести дневник. В нем не обязательно должны быть описания переживаний, просто делайте записи о прожитом дне. Что вы ели, сколько занимались спортом и в какое время, что пили, как себя чувствовали в разные моменты, какое эмоциональное давление вы испытывали и тому подобное. Люди склонны делать такие заметки только тогда, когда им плохо, но очень важно фиксировать контраст с тем периодом, когда вы чувствуете себя хорошо. Вам необходимо изучить все обстоятельства, влияющие на ваше здоровье, как физическое, так и психическое. Точно так же, как Кейт Блэкмор, детский ЛОР-хирург, с которой мы познакомились в главе 3, мы можем стать детективами, только следить станем за нашей собственной жизнью. У всех нас есть потенциальные триггеры, и некоторые из них можно предвидеть и предотвращать, например обезвоживание, неверная осанка или мерцающий свет. Однако есть и такие возбудители, о которых мы не знаем, и первое, что мы замечаем, — это проявившиеся признаки головной боли. Знание того, что ваша головная боль живет не только в вашей голове, что ее следствие, а часто и первопричина кроются в вашем организме или в вашем поведении, должно помочь вам сформировать более целостный подход к этому явлению.
