Я отложил ложку и, быстро глотнув кваса, кивнул работнику поместья.
— Что случилось?
Вообще, строго говоря, подобное вмешательство не приветствовалось, и обращаться к аристократу, когда он занят, слуги не должны. Но я плевал на это правило, прекрасно понимая, что барон, которого боятся, не будет оторван от дел без веской причины.
— К вам прибыл брат Курт, ваша милость, — сообщил тот. — Просит его принять.
Салэм, заметив выражение моего лица, пояснила, склонившись к моему уху:
— Священник Райога, — шепотом сообщила она.
Я спокойно кивнул и приказал проводить гостя прямо сюда.
Клириков Райога я не боялся. Религия эта почти не вмешивалась в мирские дела, больше занимаясь утешением и наставлениями, чем политикой. В Чернотопье был свой «брат», и мы с ним встречались, но Карл не произвел на меня впечатления — слишком равнодушным он был. Дела окружающих его мало волновали.
— Видимо, это специально к тебе, — пока мы оставались наедине, негромко сказала девушка. — Если бы он прибыл просто сменить брата Карла, к барону бы не пошел.
Я кивнул, принимая информацию к сведению. Хотя это и так было ясно. Я с местным-то встретился совершенно случайно, когда тот оказался в Мелководье одновременно с моей первой инспекцией.
— Что ж, послушаем, что он скажет, — быстро закинув последнюю ложку каши в рот, вздохнул я.
Мелькнула мысль надеть маску, чтобы не шокировать новенького, все-таки чешуя на человеческом лице — картина не самая рядовая. С другой стороны, я демонолог, имеющий подтверждение ордена, а кроме того, признанный королевской бумагой аристократ. Могу и повесить при необходимости, хотя куда проще будет натравить Ченгера, уж тот не упустит случая повеселиться. Изловит убегающего братца где-нибудь в безлюдном лесу да выпустит кишки. Нет тела — нет дела.
Да и жрать очень хочется. А стол ломится от вкусных и разнообразных блюд. Так что маска, висящая на поясе, осталась нетронутой.
Слуга подвел к нам мужика в черной рясе, и мне сразу захотелось взяться за меч.
Бугай двухметровый, чтобы охватить взглядом плечи, нужно вертеть головой по сторонам. Да и рожа откровенно бандитского толка — встретишь в темном переулке и с перепугу отправишься на свидание к Райогу. И это священник?
— Ваша милость? — чуть расширив глаза, выдохнул он, разглядывая мое лицо.
Я улыбнулся. Знаю, как это смотрится со стороны — сам поначалу пугался, уж больно неестественное у меня лицо. Местные-то уже попривыкли, хотя первый месяц приходилось таскать маску, практически никогда не снимая, даже ел я без свидетелей. Но теперь народ успокоился, да и орден рядом все время со мной — чудовище уже бы убили. А так — ну, чешуя у барона, подумаешь, зато девок не портит и налоги не повышает.
— Это я. Полагаю, брат Курт? — продолжая улыбаться, я указал рукой на свободную лавку, мы-то с Салэм сидели рядом. — Раздели с нами трапезу, брат, наверняка проголодался, пока добирался сюда аж из самой столицы.
Священник взял себя в руки и склонил голову, молча благодаря за оказанную честь. Все-таки не каждый день представителей религии пускают за хозяйский стол.
Церковь местная хоть и существовала, как единая организация, но на деле в каждом королевстве была своя. Сложилось так далеко не сразу, но монархи достаточно быстро рассорили иерархов, то и дело отдавая своим то землю, то привилегии. В общем, местечковые патриархи, которые также звались «братья», но носили совсем другую одежду, отличную от простых служителей Райога, сперва обособились, привязавшись к кормящей руке, а потом и вовсе стали своего рода спутниками власти, играя роль духовных наставников, действующих в интересах правящей династии.
Естественно, тот же брат Карл был представителем низшего звена организации и на место личного духовника барона рассчитывать не мог. Видимо, это и стало причиной, почему священник так усиленно отгораживался от мирских проблем простолюдинов, громко и уверенно рассказывая о Райоге и том посмертии, которое ждет достойных людей.
Как следует из вышесказанного, очень быстро возникла ситуация, когда нейтральные кланы и оппозиция воспротивились возвышению клириков. А потому в большинстве земель участь священников стала незавидна — их не прогоняли, однако и помощи особой не оказывали.
Так что само мое предложение разделить со мной трапезу — это действительно проявление высшего благоволения.
— Принесите брату Курту приборы, — отдал распоряжение я, и слуга, приведший гостя к беседке, поклонившись, побежал исполнять поручение. — Вина, брат Курт?
Мужик едва заметно качнул головой, и я предложил кваса. Тут он отказываться не стал, но притрагиваться к кувшину не спешил.
Через минуту в беседку вошла кухонная работница и, поклонившись мне, быстро расставила перед священником тарелку, ложку и кубок. Забрав опустошенную нами с Салэм посуду, она молча удалилась. Однако ушла недалеко, остановилась у столика, загруженного блюдами и кубками, как раз на тот случай, если мне что-то понадобится.
— Угощайся, брат Курт, — усмехнулся я и взялся за кувшин с квасом.
По мере того как я наполнял кубок священника, его лицо вновь выдало нечто похожее на удивление, но клирик быстро взял себя в руки.
Салэм наблюдала за ним с легкой улыбкой, поглаживая пальцем края своего кубка. Взгляд искоренительницы не отрывался от лица гостя, но она сохраняла молчание, позволяя мне действовать самостоятельно.
— К нам редко заглядывают путешественники, — заговорил я, медленно роняя слова. — А потому ты должен понимать, брат, я очень удивлен твоим визитом. Чернотопье бедный край, что здесь заинтересовало служителя Райога?
Курт не стал ходить вокруг да около. Продемонстрированное расположение значило очень многое, и даже присутствие при разговоре члена Аркейна не помеха — она как раз должна быть на его стороне в случае необходимости.
— Брат Томаш получил от ордена сообщение, — он бросил взгляд на Салэм, — что вы столкнулись в бою с кем-то из наших братьев, ваша милость. И меня послали сюда, чтобы я объяснил, что истинные служители Райога не имеют к тому человеку никакого отношения.
Я кивнул, принимая ответ.
— Также мне стало известно, что именно благодаря вам часть жителей той деревни была спасена, ваша милость. И я уполномочен передать вам благодарность.
Он сунул руку за складку рясы, и я с удивлением понял, что она не такая, какую носят клирики на Земле. Эта роба имела хитрые застежки, которые незаметны глазу.
На свет появился небольшой тубус, и брат Курт вручил его мне.
Сломав печать со знаком Райога — два ангельских крыла, обрамляющих пустой круг, я вытряхнул несколько листов.
Первый оказался документальным подтверждением, что я действительно являюсь сыном барона Шварцмаркта. Видимо, Карл о работе не забыл и передал выше по инстанции, что я тот, за кого себя выдаю. Казалось бы, зачем мне этот листок, но по опыту своей прошлой жизни я хорошо знал — чем больше у тебя доказательств, тем надежнее твоя позиция.
