Теперь же у меня есть бумага от короля, от ордена и от клириков. Собственно, круче и быть не может. Теперь любой, кто заявит себя «настоящим» Киррэлом, вынужден будет утереться.
Второй лист оказался куда интереснее.
«Ваша милость, Киррэл «Чертополох».
Уведомляю вас о том, что произошедший с вами инцидент не имеет ничего общего с истинными служителями Райога. Более того, это непростительное оскорбление, и я обещаю вам, что мы обязательно найдем тех, кто посмел очернять благословенное имя наших братьев.
Также я лично благодарю вас от имени всех своих братьев за оказанную помощь жителям пострадавшей в ходе сражения с самозванцем деревни. Знайте, что братья не забудут о вашем достойном поступке, и Райог не забудет. Поступайте столь же благородно и впредь, и ваше посмертие обязательно будет лучше.
Помимо этого, вы всегда сможете найти любую посильную помощь в лице наших братьев. Я наслышан, что вы приглашены в академию Крэланда, ваша милость. Брат Осий, служащий в ней, уже уведомлен и ожидает вас в любой момент. Вы всегда сможете обратиться к нему с любой просьбой.
Если же ваш путь приведет вас в столицу, вы можете рассчитывать на мою поддержку в ваших начинаниях.
Брат Томаш, милостью Райога исполняющий обязанности старшего брата»
Печать и подпись занимали оставшееся на бумаге пустое пространство, как специально, чтобы никто не додумался вписать что-нибудь лишнее.
Однако письмецо-то непростое!
Начать хотя бы с обращения. Брат Томаш недвусмысленно намекал, что обращается к магу, а не к барону. Иначе назвал бы по фамилии отца — Киррэлом Шварцмарктом.
Дальше — обещание поддержки и помощи. В комплекте с обращением это можно рассматривать как прямое приглашение в ряды братьев, если возникнет такая необходимость. А еще — предложение дальнейшего сотрудничества. Очевидно, если я стану распространяться, что священники Райога устраивают массовые казни, ничего хорошего братья не получат. Но если правильно настроить мальчишку, который сильно поднялся, оседлав волну успеха, можно получить верного союзника, наделенного неплохими шансами сражаться с упомянутыми «самозванцами».
— Спасибо, что доставил послание, брат Курт, — кивнул я, убирая бумаги обратно в тубус. — Полагаю, я могу при необходимости передать ответ через тебя?
— Разумеется, ваша милость, — ответил тот.
Все то время, что я читал присланные документы, клирик не отрывался от процесса насыщения. И ел он при этом аккуратно, но быстро. Чувствовалась в нем привычка питаться на ходу, либо в кратчайшие сроки. Судя по лицу, брат Курт большую часть жизни чаще разил врагов оружием, чем добрым словом.
— Хорошо, если я решу, что мне требуется что-то сказать брату Томашу, я тебе сообщу, — кивнул я, подхватывая свою ложку. — Думаю, тебе следует задержаться в Чернотопье?
— Если не погоните, ваша милость, — смиренно склонил голову гость.
— Не погоню. В поместье я тебя, конечно, не поселю, — заговорил я, бросив взгляд на мнущегося возле служанки Густава.
Стражник явно имел ко мне какое-то дело, но не спешил подходить, значит, ничего срочного. О том, как я не люблю, когда меня прерывают за обедом, ходили страшные слухи. А Ченгер, периодически рассказывающий обо мне байки своим девкам, которых менял каждую ночь, еще больше усугублял ситуацию.
Видел ли я в этом проблему? Нет, конечно. Демон работал на мой имидж, создавая образ этакого чародея, который занимается хоть и не всегда понятными, но полезными для Чернотопья делами. И потому отрывать его просто опасно — маг же, к ним вообще подходить не вовремя чревато ужасными последствиями.
Те, кто узнал меня достаточно близко, как тот же Густав, например, в лицо мне этого не говорили, само собой, но слухам тоже верили. Не так чтобы действительно бояться, но все же сторонясь тогда, когда моего слова не требовалось.
Поэтому я махнул рукой, чтобы стражник приблизился, а сам повернулся к брату Курту.
— Как служитель Райога, — произнес я, — ты наверняка способен работать с людьми, верно?
— Конечно, ваша милость.
— Брат Карл мне не слишком понравился, он чересчур отрешенный от жизни. Но я вижу, что ты, как и я, не забываешь о том, что нас окружает. Поэтому верю, что мои подданные с радостью найдут у тебя хорошее слово. Ведь найдут?
Намек священник понял и покорно склонил голову.
— Разумеется, найдут, ваша милость.
— Тогда пока что остановишься во флигеле при моем поместье. Трактир, к сожалению, у нас маленький, и весь уже занят членами Аркейна, так что до завтра придется потерпеть мое общество под одной крышей.
— Я не…
— Да брось, я вижу, как ты смотришь на мое лицо. Но это ничего, я привык, — сняв маску с пояса, я надел ее. — Обычно меня видят таким, это лечебный артефакт, и я часто его ношу. Просто сегодня не ожидал встречи в такое время. Но, как сам видишь, брат Курт, есть и пить с ним невозможно.
Тот кивнул, соглашаясь со мной, и в этот момент к нам приблизился Густав.
— Что случилось? — спросил я его, повернув голову.
— Ваша милость, я бы хотел попросить у вас отпустить меня со службы на три дня, чтобы съездить в Мелководье, — будто удивляясь собственной наглости, каждое следующее слово доносилось из его рта все тише.
— Там что-то не в порядке? — сразу напрягся я.
— Нет, ваша милость. Но у меня там семья, а я здесь с вами…
Я усмехнулся, но никто за маской этого, конечно, не видел.
Вот как-то даже и мысли не допускал, откуда ко мне явились все те люди, которых разогнал Ян. Пришли, служат своему барону — и все нормально, так и должно быть. А они ведь все живые, у каждого наверняка семья, любимый человек или хотя бы огород.
— Что ж, тогда завтра я поеду с тобой, — кивнул я. — Заодно и осмотрю Мелководье как полагается.
А вместе с тем можно будет попрактиковаться. Недаром я столько времени потратил, чтобы разобраться в демонических наговорах. Но тестировать их в городской черте не хотелось, уж слишком опасно они звучали из пояснений Ченгера.
Сам он, конечно, обещал, что ничего страшного не случится, однако доверять в подобных вопросах тому, кто в прямом смысле слова живет за счет чужих страданий, кажется мне несколько опрометчивым. Это мне он напрямую вредить не станет, но моих подданных наш договор не защищает.
К этому моменту я немного поднаторел и в современной демонологии, адептом которой официально и являлся. Но и эту магию лучше тренировать вдали от посторонних.
Вот Кристоф мог себе позволить упражняться на заднем дворе поместья — максимум, чем это грозило дому и слугам — так дождиком с молниями и громом. Моя сила совершенно иная, и в случае ошибки здесь такие твари поналезут, что монстры Хибы по сравнению с ними покажутся всего лишь несмешной шуткой.
