Академия официально не вмешивается в политику, и аристократы платят ей той же монетой. Но… Никто не отменял дружбы между родами, если отпрыски стали приятелями во время учебы. Да и отношения между преподавателями и студентами — тоже шанс наладить нужные контакты. Той же Тамине ничего не мешало вербовать меня в неурочное, так сказать, время.
Меж тем Агнесс вышла вперед и скинула капюшон с головы. Рыжие волосы засияли пламенем на солнце. Я в очередной раз насладился этой прекрасной картиной, едва сдержавшись, чтобы не улыбнуться при взгляде на такую красоту. Чисто эстетически она мне очень нравилась, и я просто наслаждался девушкой, как картиной.
Улыбнувшись всем и никому одновременно, баронесса отступила в сторону, и ректор продолжил речь.
— Также, что наверняка уже ни для кого не секрет, именно наша академия стала первой, где после стольких лет открывается темный факультет. Позвольте представить вам его декана — магистр ордена Аркейн, демонолог Марцин Вагнер!
Старик шагнул вперед из группы преподавателей. Он все так же опирался на трость, но не хромал, а двигался свободно. Обведя взглядом студентов, Марцин коротко кивнул, будто сам себе, а не присутствующим, и отошел обратно. Он, кстати, мантию функционеров академии не носил, оставаясь в своем костюме.
— Для меня огромная честь приветствовать в стенах моей академии первый во всем Эделлоне курс темных магов! — провозгласил ректор, довольно улыбаясь и поправляя очки. — Вы станете первопроходцами, за которыми последуют и другие студенты, а потому я открыт к вашим предложениям по улучшению процесса обучения. В любой момент вы можете попросить у моего секретаря аудиенции или подать письменное прошение через внутреннюю академическую почту. Давайте же вместе создадим наилучшие условия для обучения будущих поколений магов, какого бы оттенка ни была их сила!
Преподаватели сдержанно похлопали в ответ на это заявление, я же мотал на ус.
Ректор не готов к встрече с нашим факультетом и не знает, что, собственно, может понадобиться темным. Наличие Марцина действительно выглядит для него спасением. Опростоволоситься в такой исторический момент — это тоже способ войти в мировую историю, но это не та известность, которой добивается ректор.
— Как все вы уже наверняка знаете, — прокашлявшись, продолжил Айсвальд, оглядывая заполненный студентами зал, — весь учебный процесс делится на курсы в зависимости от уровня владения даром. Никто не станет вас задерживать на первом, если вы уже усвоили материал и набрали достаточно практических навыков, чтобы перейти дальше. Точно так же никто не станет наказывать вас за отставание от общей программы. Обучение работе с чарами — сложный процесс и может потребовать индивидуального подхода как со стороны студента, так и со стороны преподавателя.
Что ж, нас это вряд ли будет касаться. Светлые аристократы наверняка частенько приходят уже достаточно обученными, чтобы перешагнуть через несколько ступеней. И смысла тратить время на повторное прохождение материала для них нет. Но с темными чародеями сейчас совершенно иной расклад. Не удивлюсь, если нам самим придется в чем-то подсказывать своим учителям, ведь мы по сути — лабораторные крысы, на которых даже не отрабатывают будущую программу, а только начинают ее составлять.
А еще это означает, что за нами будут следить куда пристальнее, чем за светлыми. Но лозунги красивые, кто-то, может быть, и проникнется идеей совместного развития темных наук.
— Каждый студент в нашей академии относится к тому факультету, который соответствует его дару, — продолжил выступление ректор. — В любой момент вы можете обратиться к своему декану, если возникнет необходимость. Напоминаю, что они ответственны не только за учебную часть, но и решают вопросы безопасности или связи с оставшейся за стенами семьей. Однако я напомню вам, что с этого момента и до наступления Зимних каникул студенты не имеют ни титулов, ни дворянства. Вы все равны в глазах преподавателей и руководства академии. Это правило должно соблюдаться всеми студентами. За его нарушение предусмотрено соответствующее наказание вплоть до исключения из академии.
Ну да, ну да, так я и поверил.
— Помимо этого правила, вы все обязаны исполнять приказы ваших деканов, — строго взглянул из-под очков он. — Это касается и соблюдения расписания, и поведения в стенах академии. А пока что — поздравляю вас всех с поступлением, господа и дамы! И на этом мы будем считать официальную часть оконченной. Сейчас ваши деканы проведут распределение по общежитиям.
Я отставил на столик бокал с шампанским, из которого не сделал и глотка, и нашел взглядом Марцина. Вагнер не спешил к своим студентам, вместо этого о чем-то общался с дамой в кружевной мантии преподавателя Земли. Родовых гербов здесь ни на одном работнике академии не было, а потому и определить, кто так заинтересовал нашего декана, я не мог — фотографий-то в альманах не помещали.
Зато пришли в движение мои одногруппники. Нас было не так много, все одеты одинаково, но при этом каждый чем-то выделялся. Девушки не преминули воспользоваться фамильными украшениями, парни носили родовые кольца. Я уже знал, с кем мне предстояло коротать время на занятиях, а теперь мог сопоставить теорию с лицами и внешностью.
— Что ж, полагаю, имеет смысл познакомиться, — обернувшись к нам, с улыбкой тряхнул длинными волосами высокий тонкокостный блондин с настолько яркими синими глазами, что казалось, будто изнутри черепа светят лампочки. — Амадеус Шторм, некромант.
Он отвесил нам всем шутовской поклон, прижав руку к груди. Я же поставил галочку напротив имени в воображаемом списке одногруппников.
Вообще-то он не Шторм, а Штормфольк, сын графа соответствующего рода. Темное пятно на генеалогическом древе всего клана магов Воздуха. Балагур, весельчак и бабник — таким его рисовали слухи, которые я старательно собирал, пока еще мог свободно перемещаться по столице.
— Дия Гриммен, — улыбнулась бледная девушка, протягивая Амадеусу тонкую ладонь, — подданная другого королевства, чернокнижница.
И единственная, про кого я не смог ничего накопать. А еще… Она ощущалась совсем иначе, чем остальные в нашей группе. Зыка, обладая тем же даром, воспринимался моим источником по-другому. Он походил на беспрестанно шевелящего щупальцами осьминога, а вот Дия казалась глыбой льда, от которого струится знакомый мне по общению с Салэм холодок.
— Если бы я знал, что вы окажетесь такой красавицей, я бы разорвал свою помолвку, госпожа Гриммен! — патетически вздохнув, сообщил Штормфольк, склоняясь к протянутому запястью с явным намерением его поцеловать.
— Манеры, как у провинциала! — фыркнул стоящий левее зализанный черноволосый хлыщ, скривившись так, будто увидел перед собой не вполне приемлемую для любого аристократа сцену флирта, а кучу дерьма. — Мое имя Фриц Кант, я прибыл учиться на первом в Эделлоне темном факультете в качестве некроманта, и уже жалею, что не решил остаться на домашнем обучении.
Амадеус все-таки поцеловал руку Гриммен и, выпрямившись, взглянул на своего коллегу по дару.
