В. К. Острожский, киевский воевода и великий противник Унии 1596 года, был убежден: для противостояния католицизму необходимо просвещение, особенно среди священников.
В 1572 году он основал школу в городе Турове, в 1577-м — в городе Владимире-Волынском, в конце 1570-х годов — в Остроге и в Слуцке. Школу в Остроге он даже пытался превратить в академию, и не так уж и безуспешно, создав первую на Украине школу для преподавания «вольных наук» — грамматики, риторики, диалектики, арифметики, музыки, астрономии. После смерти Василия Константиновича Острожская академия оказалась нежизнеспособной, но в конце XVI века она стала основным центром русской культуры в Литве и Польше.
Крупный военачальник, строитель крепостей и замков, Василий Константинович организовывал ярмарки, заботился о развитии хозяйства. Он учредил типографии в Остроге, Дерманском монастыре и в Киево-Печерской лавре, издавал богослужебные и полемические книги, направленные против католицизма. Он широко покровительствовал православным в Литве и Польше, снабжал деньгами и землями духовенство и духовные учреждения.
Под покровительством таких магнатов, как Острожский и Вишневецкий, Львовское братство могло вести очень независимую политику. И вело. Например, братство самостоятельно поддерживало связи с Московией и Румынией. Помня о том, как легко православный митрополит Киевский стал униатом, братство хотело подчиняться не местным православным иерархам, а непосредственно Константинополю: то есть было самостоятельным субъектом внешней международной политики.
Братство имело большую библиотеку, создало школу греческого и славянского языков, поставлявшую учителей в школы Киева и Вильно. Разумеется, все это позволяло братству вести активнейшую антикатолическую пропаганду и пропаганду против Унии 1596 года.
Другие братства тоже поддерживали связи с православными в Румынии, на Московской Руси, в Болгарии и Сербии, вели культурно-просветительскую работу, открывали школы и типографии, распространяли книги. В типографии Киево-Печерской лавры печатались «Протестация» против полонизации и католицизации, «Послания» Исайя Копинского, разоблачавшие и клеймившие Иеремию Вишневецкого как «предателя» (он перешел в католицизм).
Вокруг братств собирались немалые культурные силы — все, кто не хотел окатоличивания и ополячивания. Другие братства тоже стремились подчиняться не местному духовенству, а непосредственно патриарху в Константинополе.
Киевское братство возникло при Богоявленском монастыре в 1615 году, а уже в 1620 году в братство вступил Петр Кононович Коношевич-Сагайдачный — гетман реестрового казачества, участник и руководитель походов в Крым и в Турцию 1614, 1615, 1616, 1620 годов. В 1621 году он сыграл видную роль в битве при Хотине, где армия турецкого султана Османа II потерпела сокрушительное поражение от армии польского короля.
Наивно рисовать деятелей прошлого строго черной или розовой краской. Одной рукой Петр Кононович пытался расширить число реестровых казаков — тех, кому польское правительство платило жалованье; расширить привилегии казацкой старшины; уверить польское правительство, что если оно захочет опереться на верхушку казачества и не будет посягать на его образ жизни и веру, то Украина останется лояльной короне. Прекратите ополячивать и окатоличивать — и мы будем верны польскому королю! В чем было и стремление оградить от преследования православных, и стремление усилить свою власть и власть своих людей.
Другой же рукой Петр Кононович в 1620 году отправил посланцев в Москву с заявлением: реестровое запорожское войско желает служить Московскому царю! То есть, называя вещи своими именами, совершил государственную измену. Пренебрег и клятвой вассальной верности, и военной присягой.
В том же, 1620 году при активнейшем участии Петра Кононовича на Украине восстанавливалась православная иерархия, ликвидированная после Брестской унии 1596 года, а все казачье реестровое войско в полном составе вступило в Киевское богоявленское братство.
Братство тоже снеслось с Москвой и высказалось в пользу присоединения Украины к Москве. А Московское правительство помогало Киевскому братству деньгами.
Появление десятков тысяч вооруженных до зубов, провоевавших всю жизнь братчиков тут же сделало Киевское братство уже не мещанским, городским объединением, а своего рода легальной верхушкой мощной православной оппозиции и к тому же агентурой Москвы.
Отмечу еще раз, что скромные объединения горожан возникли из-за внешнего давления: из-за того, что православных пытались дискриминировать. В нормальном обществе, без внешнего прессинга, без попытки заставить православных перекреститься, они или вообще не появились бы, или не вышли за пределы самых скромных, почти бытовых начинаний. Но польское правительство начинает новый нажим в виде Унии 1596 года — и скромные объединения превратились в нешуточную оппозиционную силу.
И в мощную культурную силу. Первая братская школа возникла во Львове еще в 1586 году, всего же известно более 20 братских школ. Это было нешуточное начинание. В школах преподавались: латинский, греческий и церковнославянский, арифметика, пение. Давалось религиозное образование и воспитание.
Великий чешский и польский педагог, основатель существующей до сих пор классно-урочной системы Ян Амос Коменский многое заимствовал из практики братских школ.
Подчеркиваю это особо, чтобы не возникла мысль, будто православие в Западной Руси только обороняется. Такая позиция совершенно бесплодна в окружении динамичного, активного католицизма. Тут нужно уметь создавать новое, быть самим гибким и восприимчивым. Братские школы, как и все, что делали братчики, не были простым заповедником, добровольной резервацией православия. Это было конкурентоспособное учебное заведение, способное давать своим выпускникам образование, вполне сравнимое с тем, которое давали гимназии и университеты.
Очень печально, что правительство Речи Посполитой оказалось неспособно отнестись к этому адекватно и оценить таланты своих подданных.
Славяно-греко-латинская академия в Яссах — столице Молдавского княжества — сложилась как своего рода православный университет. Учили в Яссах церковнославянский, польский, латинский, греческий, иврит, немецкий и французский, историю, географию, математику, астрономию, катехизис, поэтику, риторику и диалектику (умение вести диспут), философию и богословие.
При Киево-Печерском монастыре архимандритом Петром Могилой открыта школа, уже в 1631–1632 годах она объединилась с братской школой в Киево-Могилянскую коллегию (Указом Петра I в 1701 году переименована в академию).
В Киево-Могилянской коллегии учились юноши со всей Руси (в том числе из Восточной) и из южных славян. В середине XVIII века там было 1200 учащихся. Значение Киево-Могилянской академии очень упало после открытия Московского, потом Харьковского университетов. В 1804 году, после открытия Харьковского университета, ее преобразовали в Духовную академию. Но, по крайней мере, сто лет славной истории у этого заведения — было.
Из братских школ и академий вышло много писателей, ученых, политических деятелей, деятелей книгопечатания, просвещения, искусства: Иов Борецкий, Лаврентий Зизаний, Захарий Копыстенский, Епифаний Славинецкий, Памва Берында, Лазарь Баранович, Ионикий Галятовский, Иннокентий Гизель, Феофан Прокопович, Симеон Полоцкий, Григорий Сковорода, Епифаний Славинецкий. Имена некоторых из них упоминались или еще будут упоминаться на этих страницах. На книгу Иннокентия Гизеля мне доводилось ссылаться.
