Лес дышал и жил своей жизнью. До слуха Уильяма доносились возня жуков, уханье и полет совы, писки маленьких зверьков, прячущихся от хищной птицы, а где-то вдалеке выла волчья стая.
Он карабкался по пригоркам и склонам, спускался и шел все дальше и глубже в лес. Меж тем ночь постепенно подходила к концу и близился рассвет. Иногда руки предательски соскальзывали с покрытых росой травы или камней, и Уилл плюхался всем телом на склон. Вскоре он весь измазался в грязи.
Он не знал, что ждало его в Брасо-Дэнто. Быть может он шел на верную смерть, ведь Гиффард ничего толком не объяснил. Какие друзья? Кто такой граф Филипп и про каких врагов говорил погибший вампир?
Почему он не послушал Линайю и не бежал с ней? Но тогда некому было бы отпаивать матушку травами. Уильям знал, что не мог так поступить, а если бы и поступил, то корил бы себя всю оставшуюся жизнь. Может было бы лучше, если бы он просто умер на руинах родного дома, если бы Гиффард не передавал свой «дар», оказавшийся вовсе и не даром, а проклятьем! И как теперь сложится жизнь Лины?
От калейдоскопа гнетущих мыслей Уильяма отвлек подозрительный звук — что-то быстро приближалось, пыхтя и ломясь напрямую через кусты. Он поднял палку с земли и приготовился.
Из кустов выбежал здоровенный кабан, почти васо в холке. Маленькие свинячьи глазки смотрели на Уильяма со свирепостью, и от этого взгляда по его спине пробежал холодок страха. Порой встреча с голодным и не нагулявшим жирок вепрем была куда хуже, чем встреча с теми же волками.
Вепри слыли тем, что помимо желудей и корней могли перекусить ящерицей или кроликом. Или человеком, если тот по неосторожности попадался на пути разъяренного кабана. Но, как правило, животные старались избегать встречи с людьми и зачастую просто убегали. Но иногда стычки случались.
За кабаном из кустов следовали маленькие полосатые поросята, и Уильям к своему ужасу понял, что встал на пути у самки с детенышами. Самка завизжала. Наклонив голову и нацелившись клиновидной массивной головой с пятачком на существо, от которого разило опасностью, кабаниха ринулась на врага, защищая своё потомство.
Он не успел даже побледнеть от страха, а вепрь уже стремительно приближался, готовый опрокинуть и растоптать врага своей массивной тушей. В самый последний момент Уильям успел отскочить, и кабаниха проскочила мимо, визжа. Рыбак побежал к ближайшей сосне и, пока дикое животное разворачивалось для новой атаки, взобрался на ветви шустрее любой белки. От земли его отделяло пара васо.
Кабаниха завизжала и стала кружить вокруг дерева, а Уильям обнял ствол так же крепко, как обнимал свою любимую Линайю. Немного покружив, кабаниха решила, что одержала победу и, деловито фыркнув, увела полосатое потомство в кусты.
Уилл немного выждал, слез с дерева и направился дальше. Но теперь он был осторожен, оглядывался по сторонам и вздрагивал от малейшего шума.
— Дойти бы еще до этого Брасо-Дэнто живым…
Вскоре лес посерел, предвещая скорый рассвет. Вспомнив свои размышления по поводу исключительно ночного образа жизни вурдалаков, Уилл вздрогнул от неожиданно посетившей его мысли — а не должен ли он сам бояться дня? Первые, совсем скромные полосы света стали с трудом пробиваться сквозь плотные ветви старых сосен.
Он замер в густой тени высокого дерева и с мрачными видом наблюдал за играющим на хвойном ковре лучиком солнца. Наконец, решился, сделал шаг и подставил раскрытую ладонь дневному свету. Кожа не покрылась волдырями, не вспыхнула и не обратилась в прах. Уилл чуть приободрился и пошел дальше. Но очень быстро его слегка поднятое настроение улетучилось, и дурные мысли вновь полезли в голову.
Солнце поднялось над горизонтом, когда Уильям покинул знакомые земли и теперь брел там, куда не решался зайти ни один житель Вардов. Каждый знал, что Восточные края за Вардами таили немало опасностей. Впрочем, в забытом миром графстве Офурт тяжело было найти по-настоящему безопасное место. Ни один человек в здравом уме не уйдет далеко от деревни в одиночку, а меж поселениями да городами передвигались лишь по хорошим тропам, да и то не всегда доходили до пункта назначения, порой пропадая без вести целыми отрядами.
Уильям все время водил языком по острым клыкам и думал о том, кем же он стал. Упырем-кровососом? Что же теперь делать? Подобно вурдалаку кидаться на людей и рвать их? Мужчина вздрогнул.
У него было короткое прошлое, мрачное настоящее и окутанное туманом будущее. Где же найдет он новый дом, что станется с его судьбой? Все построенные планы и мечты рухнули, подобно карточному домику. Кто теперь примет его таким? Уильям вспомнил о своей любимой подруге Вериатели. Быть может, ее отношение не изменится и демоницу не смутит перемена в его сущности? Он повертел головой и осмотрелся — ни одного ручья поблизости не было, так что он не стал звать Кельпи.
Уильям с легкостью перепрыгивал через рухнувшие деревья, взбирался по склонам и старался не упускать из поля зрения тропу. Он подошел к дороге почти вплотную, на расстояние в десяток шагов.
Вдруг застучали копыта. Кто-то несся галопом по тропе в сторону Вардов. Уильям спрятался за деревом под опавшими ветками и осторожно выглянул из-за покрытого мхом ствола. Мимо него стремительно пронеслись два всадника в дорожных костюмах. Лошади в мыле хрипели, однако наездники не жалели их и гнали изо всех сил.
Когда верховые скрылись за горизонтом, Уильям вылез из укрытия и побрел дальше, в сторону Брасо-Дэнто.
***
Ближе к полудню эти два всадника достигли Малых Вардцев, заехали в деревню и слезли с взмыленных и хрипящих лошадей.
— Что за кляч нам подсунули в Дорвурде? — раздраженно сказал один.
Он снял капюшон и осмотрелся. Это был мужчина примерно того же возраста, что и Уильям, но мелковатый, чуть ниже среднего роста и худощавый. Непокорные волосы отдавали рыжиной, скулы четко очерчены, нос маленький и острый. Один глаз мужчины скрывала повязка темно-зеленого цвета, а второй, зеленый, смотрел пристально.
— Ох, Лео, радуйся, что мы вообще нашли запасных лошадей. — Вторым всадником оказалась девушка. Она тоже скинула капюшон и по ее плечам рассыпалась копна бронзовых волос. — В этом крае с ними проблемы.
Спутница Лео тоже оказалась обладательницей очень выразительных зеленых глаз, маленького и вздернутого носа. На вид ей было, как и брату, около двадцати пяти лет. Но даже по сравнению с братом она была еще более миниатюрна, худа и внешне казалась совсем хрупкой и беззащитной.
Оба путешественника носили одинаковые дорожные костюмы темно-коричневого цвета, мягкие полусапоги. На поясах — украшенные одинаковым узором ножны, из которых виднелись одинаковые рукояти мечей. Никаких опознавательных знаков либо гербов молодые люди при себе не имели и, вероятно, не просто так. Единственным отличием в их снаряжении были лук и колчан со стрелами, которые мужчина носил за спиной. Но все прочее лишь подчеркивало сходство этих двоих, похожих друг на друга как две капли воды — Йева и Леонард были близнецами и приемными детьми графа Филиппа фон де Тастемара.
