— А детали? Если будет уточнять? — поинтересовалась Йева.
— Никаких деталей! Ничего не знаешь и точка. Тебе всего лишь 38 лет, моя дочь, и ты обычный вампир, так что вопросы с Советом и Старейшинами тебя никоим образом не касаются. Это и нужно донести до Уильяма.
— Я… я постараюсь, отец.
— Постарайся. Уильям — умный парень, грамотный и толковый. Да и внешне природа одарила его сполна, думаю, что отвращения при общении с ним ты испытывать не будешь. Однако он очень простодушен в силу возраста и воспитания, так что все должно получиться.
— Господин, я нашел! — вдруг воскликнул старик Него, привлекая к себе внимание.
Он поднял над головой раскрытую на нужной странице книгу и повернул ее к Филиппу. Филипп всмотрелся в иллюстрацию, выполненную точной рукой мастера, и подошел к сидящему на кушетке Управителю.
— Старший маг? — поднял бровь граф, всматриваясь в традиционные элементы одежды высших магов королевства Нор'Эгус. Одним из атрибутов должности была золотая цепь с витыми змеями.
В этот момент раздался стук в дверь. В кабинет вошла и поклонилась девушка, чуть старше Леонардо. Она была среднего роста, обычного телосложения, с темными волосами, заплетенными в косу до лопаток, и с серыми, как пасмурное небо, глазами. Длинное до пят платье из простой и грубой ткани, в вырезах по бокам виднелась белая нижняя туника — всё говорило о статусе служанки. Однако вышивка у горла на платье и по краям рукавов, а также небольшой кулон на шее указывали на то, что девушка относится к личной прислуге графской семьи.
— Господин, прибыли послы из Глеофа.
— Хорошо, Эметта. Сообщи уважаемому Брогмоту, чтобы он занялся ими, а меня сегодня беспокоить не следует.
Служанка присела в легком реверансе, увидела Леонардо, улыбнулась ему и вышла из кабинета. Леонардо проводил девушку долгим взглядом, а затем обратился к графу.
— Отец, а что вы ищете? — любопытный Леонардо заглянул через спину отца в иллюстрации.
— Это уже вас двоих не касается, — коротко ответил Филипп. — А что насчет тебя, сын мой…
Граф оторвался от книги, вернул ее усталому Управителю и сложил руки на груди, внимательно посмотрел на Леонардо.
— Я уверен, что Йева не скажет ни одного лишнего слова, а вот ты… Ты рассказывал Эметте что-нибудь про обещание Гиффарда?
Леонардо помялся с ноги на ногу, сморщил нос и кивнул. Он слегка вздрогнул от обвиняющего взгляда отца и уставился единственным глазом в пол.
— И что же ты рассказал ей?
— Всё, — Молодой вампир поправил повязку на глазе. — Ну и сегодня ночью, пока вы, отец, были в камере, Эметта заходила ко мне и…
— И ты выложил все про нашего гостя? — Филипп гневно смотрел на болтливого сына.
— Да. Ну это же ничего не поменяет, отец!
— Как мне теперь сдержать обещание и перевести Уильяма в обычные комнаты, когда он восстановится? — грозно спросил граф. Он подошел ближе к сыну, тот отошел на шаг назад, держа дистанцию.
— Так не переводите его, отец! — испуганно огрызнулся Леонардо. — Пусть и дальше сидит там в камере, что толку заботиться о комфорте этого увальня, этого рыбака… Рыбака, отец! Это же полное ничтожество, пропахшее тиной и рыбьими потрохами!
Йева побледнела и с ужасом посмотрела на брата. Него тоже, оторвавшись от книги, переводил взгляд то на Филиппа, то на Леонардо. В кабинете воцарилась тишина, наконец, Лео побелел, как мел, когда до него дошел смысл сказанного. Граф молча смотрел на сына без каких-либо эмоций на лице.
— Отец, прости. Я не подумал, что ляпнул.
— Да, не подумал. Не будь ты моим сыном, которому я тридцать пять лет пытался привить разумность и ясность мышления, то несомненно бы решил, что ты недалекого ума. Обыкновенный рыбак бережно хранил свою тайну в течение пятнадцати лет и с явной неохотой рассказал ее мне, будучи припертым к стене. А наследник графской фамилии, которому предстоит помогать управлять обширными владениями, в первую же ночь вытрепал всю важную информацию любовнице…
— Но она же преданна и верна нам, отец…
— Дело не в верности, а в подходе к делу. И не существует никакой преданности, Леонардо, забудь про это слово. Есть только честолюбие, подкрепленное надеждами на светлое будущее. Эметта — весьма корыстная особа, ты для нее лишь гарантия благополучной и сытой жизни, не более.
Леонардо стушевался, не зная, что ответить отцу, и ковырял пол носком ботинка. Наконец он набрался смелости и ответил на взгляд отца. Йева видела, как напряжен брат, как плотно сжаты его челюсти.
— Подумай над тем, что я сказал тебе, сын. Если не сделаешь верных выводов, то, быть может, и я начну сомневаться в правильности выбора наследника.
Леонардо смертельно побледнел и отшатнулся, в его единственном глазе появился ужас. Йева, тоже ошеломленная, переводила растерянный взгляд то на брата, то на отца.
— Теперь покиньте кабинет. Оба, — обратился сурово к близнецам граф.
Леонардо выскочил в коридор, словно ошпаренный, а Йева, тихо шелестя юбкой, медленно вышла, обернулась и, грустно посмотрев на отца, тихонько затворила за собой дубовую дверь с резными воронами.
Как только захлопнулась дверь, граф устало сел на кушетку рядом с Него и взял у старика из рук книгу с иллюстрацией цепи с витыми змеями.
— Ну вот скажи, Него, неужели я мало вложил в своих детей? У них были лучшие учителя, и я ни в чем им не отказывал, старался поддержать советом или просто выслушивал. — Филипп смотрел в книгу, но мыслями был погружен в прошлое. — Что я сделал не так? Ты же тоже принимал участие в воспитании, так ответь мне без утайки.
— Господин, — медленно молвил Управитель, стараясь подбирать слова как можно аккуратнее. — Вы действительно дали им все, что могли. Но не все зависит от вас, к сожалению. Все-таки на формирование личности влияет не только воспитание, но и история рода, а род у ваших детей… ну… Леонардо, как мне кажется, очень похож на своего почившего отца, который и заварил всю ту кашу, из-за которой погибла его жена и чуть не умерли двое детей.
— Да, он импульсивен и порывист.
— Очень импульсивен и очень порывист, — осторожно добавил Него. — Господин, быть может… Вы не думали о том, чтобы сделать наследником не Леонардо, который слишком… слишком горяч для того, чтобы с холодной головой мудро править землями, а Йеву? Ваша дочь умная и рассудительная девочка, пусть и немного наивная, но это все же молодость! Вы сами же так и сказали про Уильяма.
— Я думал над этим, Него, и сейчас думаю, но наш мир — это мир мужчин. Люди привыкли видеть своим лидером мужчину.
— Как же история Вериатели Грозной, вдовы короля Гаиврара?
Граф чуть улыбнулся, вспомнив про имя, данное Уильямом Кельпи.
— Это исключение из правил. И не сравнивай её и Йеву. Вериатель скорее была мужчиной в юбке, чем женщиной: хитрой, целеустремленной, властной. Да и кончила она весьма плохо, об этом уже не упоминали в балладах, но я-то помню связанную с ней историю.
