— Здесь спрячешься, — широко улыбнулся вампир и развел руки, охватив ими пространство небольшой камеры.
— Да я просто… кхм… сегодня много дел, отец покинул замок и весь день пробудет в городе, обсуждая с торговыми мастерами расширение рынка, а на мои плечи легла забота по ответам на всякие прошения… Так что, чтобы не бегать туда-сюда, я принесла сразу большой кувшин. — Дочь Филиппа тоже улыбнулась, но чуть смущённо, и убрала за ухо непокорную прядь коричнево-рыжих волос.
Она наполнила из кувшина кружку и села на второй стул, но тот от времени и сырости покосился, да так сильно, что стоять ровно ему было не суждено.
Недовольная Йева, не привыкшая к таким условиям, встала и окинув комнату взглядом поняла, что сесть ей больше некуда. Но Уильям подвинулся на кровати, и Йева устроилась рядом с ним.
Он прихлебнул кровь и погладил языком ломящие клыки.
— Чуть теплая, — облизнулся Уильям, когда напиток слегка ударил в голову, вызывая слабое чувство опьянения.
Перед его глазами всего лишь на мгновение промелькнула какая-то картина. Уильям моргнул, и странный образ сразу же растворился. В последнее время эти видения преследовали его после каждого приема крови. Рыбак поначалу не придавал им значения — они были слишком смазанными и мутными, но в последние дни ему стало казаться, что это походило на воспоминания чужих людей, пусть и рваные. И все же, неуверенный в своих ощущениях, Уильям пока молчал и ничего не спрашивал ни у Йевы, ни у Филиппа, который стал редким гостем в его темнице.
— Да, при мне брали из одного бунтаря, которого вчера приволокли в тюрьму. Уильям, отец вчера как раз вернулся из поездки на север, в которую сорвался из-за мятежа. Он сказал, что через несколько недель, когда пойдут дожди, переведет тебя в верхние комнаты.
— Ничего себе, — удивился Уильям.
— Ты уже, наверное, думал, что останешься здесь до самого суда?
— Если честно, то да. Я не стремлюсь куда-то из этой камеры, да и граф в последние пару недель перестал заходить. Я уж было решил, что он слишком занят.
— Занят, Уильям, — подтвердила Йева, забирая из рук мужчины кружку, которую он наполнил и ей. — Но когда начнутся дожди, то осенью в этой камере станет совсем промозгло и сыро из-за её расположения.
— Понятно. Скорее бы суд уже.
Йева вздрогнула, это не укрылось от наблюдательного взгляда парня, он повернул голову к девушке, которая сидела совсем рядом, так что они соприкасались плечами.
— Что такое, Йева?
— А что будет после суда… Куда ты пойдешь, Уилл? — спросила Йева, пытаясь скрыть дрожь в голосе, и отвела глаза влево.
С какой легкостью рассуждает этот бедняга о суде, на котором его должен лишить жизни тот, кто приютил и дал ему кров. Но Уильям-то об этом не знал.
— Я не знаю… Наверное, вернусь в Брасо-Дэнто, постараюсь устроиться здесь помощником лекаря либо писарем, сниму комнатушку и буду жить, — чуть мечтательно произнес Уильям. — Может, буду иногда встречать тебя, кто знает… Накоплю денег, попытаюсь найти хорошего целителя для матушки, а дальше… Но слишком туманно все с этим судом, я не знаю законов Совета.
Йева с грустной улыбкой повернулась к нему и, заметив в уголке его губ пятно крови, инстинктивно вытерла его легким касанием пальцев. Потом, когда поняла, что сделала, одернула руку, но Уильям взял ее ладонь в свою. Они оба замерли, встретившись слегка хмельными от выпитой крови взглядами. Уильям с нежностью в глазах посмотрел на хрупкую девушку, поднес ее ладонь к губам и поцеловал. Он потер ее пальцы своими. В темноте девушка тихонько вздохнула и подняла другую руку, погладила его по заросшей щетиной щеке. Свободной рукой Уильям подтянул Йеву ближе к себе, и их губы сомкнулись в долгом страстном поцелуе.
Она привстала, а он привлек её еще ближе и усадил себе на колени. Девушка обвила его шею руками, а Уильям принялся осыпать ее поцелуями, спустился к шее, нежно ласкал ее пальцами и губами. Йева шумно выдохнула.
Этот звук подействовал на молодого вампира отрезвляюще. Он вздрогнул, резко побледнел и, пересадив девушку на кровать, вскочил.
— Ради всех богов, Йева, мы должны остановиться, пока в моей дурной голове еще звучит глас разума! Выйди из комнаты, иначе я сейчас потеряю над собой контроль. — Уилл заметался по комнате подобно дикому зверю в клетке и тяжело задышал.
— Так потеряй, — последовал тихий ответ.
После этих слов Уильям замер, как вкопанный посреди комнаты, безумно посмотрел на Йеву.
— Но так нельзя! Твой же отец приютил меня. Как я могу спать с его дочерью!?
— Можешь, — раскрасневшаяся девушка улыбнулась, — это же не ты пришел ко мне, а я к тебе. Сколько ж нам еще терпеть? Всю весну и половину лета нас тянуло друг к другу…
Уильям быстрым шагом вернулся к кровати, придавил Йеву к подушкам своим телом, поцеловал ее и полез рукой под платье. Девушка стала стаскивать с мужчины рубаху, потом помогла снять с себя сначала верхнее платье, завязки которого долго не поддавались, потом нижнее. Наконец, освободившись от всех одежд Уильям подтянул бедра девушки к своим. Он был голоден, но голод этот был совсем иного толка.
Когда небо начало сереть, приближая рассветный час, двое обнимались, пытаясь поместиться на узкой деревянной кровати. Уильям, прижимая к себе худенькое и стройное тело Йевы, гладил ее по волосам. Девушка, в свою очередь, лежала, сложив руки у груди и уткнувшись в его шею носом.
— Ну вот, и как мне теперь в глаза твоему отцу смотреть? — с тяжелым, но счастливым вздохом спросил он.
— Чем думал отец, когда пожалел вечно жалующегося на все Него и отправил вместо него свою молодую дочь?
Уильям хоть и не видел её лица, но по тону понял, что девушка улыбается.
— Он наверняка рассчитывал на мое благородство, которого, как оказалось, нет…
— Ты и так держался долго… Сколько ты уже здесь? С середины весны, а вот сейчас середина лета.
— Быстро летит время, — вздохнул Уильям. — Еще недавно я строил планы по свадьбе с невестой, а сейчас обнимаю и целую уже другую…
— Ты мне так и не рассказал о ней, Уилл.
— Отец ничего тебе не говорил?
— Нет, — мотнула головой Йева и тепло посмотрела на обнимающего ее вампира, погладила его по спине. — Он умеет хранить тайны. Так кто она была? Когда мы с Лео ждали отца в Вардах, мы наводили справки о тебе, расспрашивали твоего брата, Большого Пуди и еще парочку людей. И ни слова не было ни о какой девушке.
— А никто и не был в курсе про наши отношения. Я знал Линайю очень давно, мы всегда вместе играли, когда я жил еще в Больших Вардах при храме. После пожара мы переехали в Вардцы, и ее отец, очень обеспеченный человек, запретил нам общаться. Он и ранее не одобрял ее игр со мной, но мой отец имел хорошую репутацию и служил богу Ямесу, так что купец Осгод терпел это. Уже тогда меня чудаком называли, потому что не любил играть с мальчишками, а больше предпочитал общение со старым Служителем, который грамоте учил. Ну и с Линайей играл.
