Уильям быстро облачился в высохший и почищенный наряд, поправил волосы и собрался было выйти, но на несколько мгновений задержал взгляд на обнаженной Йеве, мирно спящей в кровати. Зайдя в кабинет, он обнаружил Филиппа за письменным столом. Граф сидел, откинувшись на спинку кресла, сложив руки на животе и закинув ногу на ногу.
— Доброго утра, — Уильям поздоровался с графом, поклонился и подошел к столу.
— Доброе, доброе, — задумчиво сказал Филипп и поглядел в сторону окна, по которому монотонно барабанил дождь. — Базил еще не принес корреспонденции, так что ждем. А пока садись за стол и расписывай руку. Старайся выводить буквы четче и ровнее.
С этими словами граф уступил место молодому вампиру и переместился на кушетку. Пока Уильям скрипел вороньим пером и тщательно выводил одну за другой буквы, Филипп внимательно рассматривал его.
— Как тебе Брасо-Дэнто? — наконец, спросил он негромко.
— Величественен и словно дышит как живой человек. И невероятно огромен!
— Многие города южнее Черной Найги гораздо крупнее Брасо-Дэнто.
— А вы там часто бываете?
— Один раз был… Где-то лет триста назад, в Ор'Ташкайе. Это достаточно крупный Южный город Элейгии, рядом с границей.
Уильям оторвался от бумаги и удивленно посмотрел на графа Тастемара.
— Как один раз? Вам же почти пятьсот лет!
— С югом не все так просто, Уильям. — Граф слегка развел руками, и увидев непонимающее лицо рыбака, вздохнул и продолжил: — Во-первых, на юг достаточно сложно попасть. Наши два континента разделяет широкий залив Черная Найга, а королевства, имеющие к нему выход, пропускают либо с важными бумагами, либо с большими деньгами. По ту сторону залива к этому относятся еще жестче. А во-вторых, южные земли опасны для северянина. И чем дальше, тем негостеприимней они становятся.
— Там идет война?
— Нет, там другие нравы, — слегка улыбнулся граф.
— Как нравы мешают путешествию по югу?
— Мы с южанами слишком разные. Там царствует магия, свободные отношения, восхваление ума, хитрости, красивого слога и золота. Север же признает грубую силу, традиции и преемственность. К тому же, так уж исторически сложилось, что Южные и Северные народы недолюбливают друг друга. Здесь южанину грозит нож под ребро на каком-нибудь постоялом дворе, а там простодушного северянина ожидает хитрый и изворотливый народ, который либо загонит его в пожизненные долги, либо отравит.
— Зачем же подсыпать яд или обманывать незнакомца с севера? — все еще непонимающе смотрел на графа Уильям.
— От неумения северян жить по законам юга. Брошенное в сторону южанина слово, которому не придали бы здесь значения, там может обратить внешне дружелюбного человека в твоего злейшего врага. А с врагами на юге принято бороться любыми способами — от клеветы до яда. Это очень сложная тема, Уильям. Но факт остается фактом — южанам не рады здесь, равно как и там не рады северянам… Старейшины в целом очень агрессивно относятся ко всем выходцам из-за Черной Найги, особенно к магам.
— На Юге нет Старейшин?
— Есть, как и много прочих разнообразных существ. После Кровавой войны, которая случилась тысячу лет назад, очень много древних вампиров сгинуло. Кто-то погиб, будучи выпитым соперником, а кто-то просто пропал. Скорее всего бежали на юг. Но думается мне, что в силу нравов и порядков южан, они не имеют там той власти, какой Старейшины располагают на Севере.
— Интересно, как все сложно устроено в этом мире! Эта война между севером и югом…
— Не война, а соперничество, — поправил граф. — Как бы то ни было, между этими двумя континентами идет бурная торговля, заключаются различного рода соглашения, касающихся границ, торговли, дипломатии и много еще чего.
А ещё среднерослые южане с темной от солнца кожей и такими же темными глазами очень трепетно относятся к нашей северной внешности, так что в борделях на юге голубоглазые и бледные лицом девушки пользуются большим спросом, — Филипп замолчал, хмыкнул и добавил с тихим смехом. — Это мне Гиффард рассказывал, сам я не ходил по борделям в Ор'Ташкайе. Да и в целом мое путешествие на юг заняло лишь неделю, так что я не знаток южной души, увы. А вот старина Гиффард рассказывал те еще истории о южных землях.
— Но… Вы же сами только что рассказывали, что северянам там не рады, — осторожно заметил Уильям, не прекращая исписывать бумагу каракулями.
— Гиффард — это другое… Все благодаря дару, который есть и у тебя. Когда ты пьешь кровь человека, то получаешь от него воспоминания из жизни, пропускаешь сквозь себя поток мыслей, желаний, стремлений. Прожив сотни и сотни выпитых жизней, Гиффард стал гибким и всегда видел этот мир ясно и четко, через призмы тысячи глаз. Поэтому он слыл среди Старейшин чудаком, хоть и уважаемым среди всех, но общался по большей части тепло лишь с Тастемарами да с Лилле Аданами.
— Лилле Адан?
— Да, это Мариэльд де Лилле Адан, графиня Ноэльская, представительница очень старого рода. Только её владения имеют сухопутное сообщение с югом.
В дверь негромко постучали. К великому сожалению Уильяма, утренняя общительность графа тотчас испарилась. В кабинет вошел стройный мужчина средних лет. Его приятную внешность портили сильно оттопыренные уши. Заметив пачку корреспонденции в руках у вошедшего Уильям сообразил, что перед ним Базил.
— Господин, доброе утро! — Базил отвесил смиренный поклон графу и, задержал изучающий взгляд на Уильяме, о котором был наслышан, но еще не видел.
Учтиво улыбаясь и кидая взгляд то на Уильяма, то на Филиппа, слуга подошел к письменном столу и опустил на него кипу бумаг.
— Прошу простить меня за то, что не принес вчерашний привоз писем, господин. Здесь и вечерние, и утренние письма.
— Хорошо, — спокойно ответил граф. — Базил, это Уильям, наш гость. Уильям, это Базил Нотифуллус, внук нашего управителя Него.
Уильям привстал с кресла и протянул для приветствия руку стоявшему рядом со столом Базилу. Однако слуга, увидев этот жест равного по статусу, стушевался и, захлопав глазами, замер. В кабинете повисла напряженная тишина, пока, наконец, Базил не протянул неловко руку и ответил мягким, неуверенным рукопожатием. Граф наблюдал за простодушным порывом рыбака и за смущением слуги с нескрываемым интересом и едва заметно улыбался.
Базил откланялся и быстро исчез.
— Приступим!
Как только дверь за Базилом закрылась, Филипп вскочил с кушетки и стал перебирать письма. Отобрав из пачки несколько самых простых, он положил их перед Уильямом. Затем он обошел письменный стол и встал рядом, изучая каждое его действие. Именно так он нависал над Леонардо вчера.
Филипп взглянул на расписанную бумагу и тихо вздохнул от кривизны почерка. Видно, что Уильям старался, но все-таки… Воистину, вложи перо в хвост лошади, и то получилось бы приличнее! Граф понимал, что полуслепому старику-служителю, обучавшему мальчика грамоте, было не до красоты почерка, но отправлять ответы с такими каракулями, пусть и разумными, Филипп не мог. Что ж, придётся сажать Йеву переписывать ответы, если ситуация с почерком не улучшится. Но с другой стороны, все это мероприятие с корреспонденцией было организовано скорее из любопытства, чем от реальной нужды.
