Йева, наспех одетая, в красивом зеленом платье с небольшим вырезом по бокам, заплела свои бронзовые косы, украсила их золотыми лентами и обручем из благородного металла, выполненном в виде переплетенных лоз. Она едва не столкнулась нос к носу с выходящими из кабинета отцом и Уильямом.
— Где Леонард?
— Спит, отец… В обнимку с Эметтой. Перепил.
— Что за безответственность, — раздраженно проворчал Филипп и быстрым шагом стал спускаться по лестнице. Йева и Уильям следовали за ним.
Железную решетку замка подняли, и во внутренний двор замка въехал большой отряд всадников. Впереди — несколько человек охраны, за ними — посол, верхом на белоснежном жеребце с черной попоной, украшенной витиеватыми узорами. Чуть поодаль от посла, на более неприметном коне, ехал его личный помощник.
Следом держались два облаченных в доспехи рыцаря. Туники поверх их брони покрылись грязью, и очень сложно было различить гербы, если бы не пара оруженосцев со знаменами — черный фон с несколькими пересекающимися кругами принадлежал высокому и грузному рыцарю. Красный бык на сине-белом фоне украшал знамя худощавого латника среднего роста.
В середине процессии располагались писарь и прочий служивый люд, а замыкали отряд трое верховых из охраны. Отряд остановился. Подбежали слуги графа, помогая путникам спешиться, а после увели уставших и грязных лошадей в конюшни. Гости же, облепленные грязью, немытые и дурно пахнущие, устало поднялись по каменным ступеням в главный холл.
Впереди всех шел посол, облаченный в роскошный белый плащ, отороченный мехом волка и украшенный золотыми пластинами. Хотя сейчас все это великолепие и скрывалось под слоем грязи, а плащ приобрел скорее цвет лошадиного навоза, чем снега, но дороговизна наряда и блеск золота пробивались даже сквозь последствия долгого и тяжелого пути в не сезон.
Посол, будучи человеком полным, чуть старше средних лет, с короткими темными волосами, слегка крупным носом, пухлыми губами и следами от какой-то болезни на лице держался чинно и благородно. Он цеплялся зоркими серыми глазами, за каждый предмет окружения, за каждого человека и внимательно изучал, подмечая мелкие детали. Благодаря этой привычке посол производил впечатление очень опасного человека. Однако легкая и приятная улыбка, выработанная годами, немного смягчала этот образ.
Весь отряд посла, наконец, подтянулся и стоял теперь в холле, озираясь. В нос Уильяму ударил крепкий запах вонючих мужчин, да такой силы, что он чуть отошел на пару шагов назад, едва не наткнувшись на служанок. Не сдержавшись, вампир чуть сморщил нос. Это, конечно, были не запахи оборотней, но видимо прибывшие гости давно не мылись и, возможно, даже не удосуживались в дороге снимать с себя штаны и облегчались прямо на ходу.
Посол его Величества, величественным взором окинул освещенный факелами холл и собравшихся перед ним людей. Его встретил граф, который стоял впереди всех, скрестив руки за спиной. Впопыхах хозяин замка не успел заколоть волосы и они, седые, но не потерявшие от прожитых лет густоты, лежали на его плечах, обрамляя достаточно красивое и гордое лицо с проницательными и спокойными синими глазами.
За Филиппом позади стояла Йева, а уже за ней расположились помощники Филиппа и прислуга, среди которой возвышался на целую голову Уильям. Слуги трепетно смотрели на высокого господина, который был гостем их хозяина. Люди очень хорошо помнили тот день, когда раненого Уильяма внесли в замок — тогда об этом судачили пару недель, но никто с тех пор так и не увидел этого странного человека. Только стражники пару раз шептали другим слугам, что этот самый гость несколько раз выходил в город. А сейчас он стоял среди людей, как ни в чем не бывало.
Особенно обращали внимание на Уильяма молоденькие служанки, для которых красивый и статный мужчина стал куда интереснее толстого королевского посла. Барышни перешептывались между собой, тихонько показывая на вампира пальцами.
Вперед посла вышел тощий, но весьма богато одетый молодой человек, лет так семнадцати, и громким высокомерным голосом, еще не отточенным до изящества, возвестил.
— Посол его Величества, Ханри Еордон Обуртальский, барон Ожеротта.
— Приветствую вас, уважаемый Ханри Еордон Обуртальский, — громко приветствовал посла Филипп.
Королевский посланник ласково улыбнулся, как умеют улыбаться опытные и очень богатые торговцы своим выгодным партнерам, и протянул руку, обильно украшенную кольцами. Одно из его самых крупных колец на левом безымянном пальце — печатка — было выполнено из белого золота, а в середине кольца сияло темным металлом роскошное дерево. Все кольца были начищены и блестели в свете факелов — видимо посол надел их перед въездом в город.
— И я рад видеть вас и ваш великолепный Брасо-Дэнто, уважаемый граф. — Ханри ответил крепким рукопожатием и затем развернулся в сторону сопровождавшего его отряда. — А это мои достопочтенные спутники! Это барон Даймон Голдрик, рыцарь его Величества. — Грузный рыцарь кивнул. — Это сэр Виджлин Вордерлвуд, рыцарь его Величества. — Худой мужчина отвесил красивый поклон.
С чуть меньшим почтением в голосе Ханри назвал своих нетитулованных помощников.
— Это писарь, Лоутрин Милос Шорлот, а это мой личный помощник, Сулмас, младший сын барона Гевотского.
Филипп кивнул, поприветствовав всех спутников посла, которые, уставшие, но гордые, стояли за спиной Ханри и осматривались.
— Рад знакомству! Хочу представить вам мою дочь, Йеву фон де Тастемара. — С этими словами граф указал ладонью на стоявшую позади себя девушку. Йева присела в легком реверансе.
Обмен любезностями подошел к концу, и народ стал расходиться, чтобы накрыть на столы гостям и растопить бани во дворе. Раскрасневшиеся служанки, которые стайкой окружили серьезного Уильяма, с нескрываемой досадой разбежались. Оставшись практически один среди немногочисленных зевак, рыбак решил вернуться в кабинет, чтобы прибрать за собой книги и не мешать слугам.
Он обошел переговаривающихся между собой графа и посла по широкой дуге и уже направился было к лестнице, но тут Ханри, сразу приметивший высокого молодого человека в костюме с символикой Тастемара в толпе прислуги, обратился громко к Филиппу.
— Уважаемый граф, насколько я знаю, у вас еще есть сын.
— Есть, — кивнул Филипп и кинул быстрый взгляд в сторону лестницы в надежде, что Леонард уже собрался и вот-вот покажется здесь, чтобы не опозорить отца.
Ханри по-своему растрактовал этот взгляд и с улыбкой ответил.
— Так почему вы не представляете мне своего сына? Природа щедро наградила его и ростом, и статью, так что я вашего сына сразу заприметил. Тем более, уж очень он похож на вас лицом. — Посол ожидающе посмотрел в сторону замершего Уильяма.
Граф как-то растерянно повернулся в направлении, куда указал посол, и увидел Уильяма. Йева и помощники Филиппа переглянулись меж собой, а оставшаяся прислуга зашептала, показывая пальцем.
— Ах вот вы о ком… — чуть обескураженно произнес Филипп и подозвал к себе Уильяма. — Это сын моего товарища, Уильям фон де Аверин.
