Со времени моего отъезда из Англии прошло два года.
«Полидорус» не приносит пока ощутимого дохода, но гостям тут, похоже, нравится, и большую часть сезона свободных мест у нас нет, а это значит, что мы движемся в правильном направлении. Отель расположен на окраине Айос-Николаоса: солнечного и яркого провинциального городка, где слишком много магазинов, торгующих побрякушками и сувенирами для туристов, но вполне приличного, чтобы в нем хотелось жить. Мы находимся прямо на берегу, и я никогда не устаю смотреть на воду, такую ослепительно-голубую, что Средиземное море кажется бассейном. Кухня и стойка администратора выходят на каменную террасу, где стоит около десятка столиков: мы предлагаем завтрак, обед и ужин, которые готовим из немудреных и свежих местных продуктов. Андреас хлопочет в кухне. Его кузен Яннис почти ничего не делает, но у него хорошие связи — тут это называется у1зша, — и он очень полезен в сношениях с местными властями. А еще есть Филиппос, Александрос, Гиоргос, Нелл и многие другие члены семьи и друзья, которые приваливают толпой, чтобы помочь нам в течение дня, а потом засиживаются за ракией до самой ночи.
Я могла бы написать об этом и, может быть, когда-то напишу. Женщина средних лет бросает все и живет с возлюбленным-греком в лоне его эксцентричной семьи, среди многочисленных кошек, соседей, поставщиков и туристов, создавая свое счастье под эгейским солнцем. Для подобной литературы существует свой сегмент, хотя, разумеется, если хочешь продать книгу, всю правду писать нельзя. Часть меня еще скучает по Крауч-Энду, и мне не хватает редакторской работы. Мы с Андреасом постоянно беспокоимся насчет денег, и это нависает над нами. Жизнь способна подражать искусству, но обычно у нее это плохо получается.
Странное дело, но «Английские сорочьи убийства» в итоге все-таки выпустили. После краха «Клоуверлиф» некоторые наши книги перешли к другим издателям, включая права на всю серию про Аттикуса Пюнда, которые, как вышло, купила фирма, где я работала раньше, — «Орион букс». Там книги переиздали с новыми обложками, включая и «Английские сорочьи убийства». К тому времени весь мир узнал о злобной шутке с именем сыщика, но это по большому счету не сыграло никакой роли. Шумиха вокруг настоящего убийства и суда привлекла внимание к книге, и меня ничуть не удивило увидеть ее в списке бестселлеров. Роберт Харрис поместил в «Санди таймс» весьма благожелательную рецензию на нее.
Я даже наткнулась однажды на экземпляр, когда прогуливалась по пляжу. Женщина сидела в шезлонге и читала книгу, и с задника обложки на меня смотрел Алан Конвей. При виде него меня обуял приступ самого настоящего гнева. Я вспомнила слова Чарльза про Алана, про то, как он эгоистично и без всякой нужды испортил удовольствие миллионов людей, любивших книги про Аттикуса Пюнда. Чарльз был прав. Я находилась среди пострадавших и на миг представила себе, что это я, а не Чарльз, стою на башне в Эбби-Грейндж, вытягиваю вперед обе руки и сталкиваю Алана с края. Я поймала себя на мысли, что вполне могла сделать это. Именно такого этот негодяй и заслуживал.
Мне довелось побывать сыщиком, и вот теперь я стала убийцей.
И знаете что? Эта роль пришлась мне больше по вкусу.
Интервью Энтони Горовица
с Аланом Конвеем
Из журнала «Спектейтор»
Когда я встретился с Аланом Конвеем в клубе «Плющ» в Лондоне, меня поразило, как много у нас общего. По крайней мере, так мне показалось на первый взгляд.
Мы оба пишем детективы, хотя и в разных сферах. Он — автор сверхпопулярной серии про Аттикуса Пюнда, тогда как я много лет работаю над криминальными сериалами для телевидения: «Чисто английские убийства», «Война Фойла» и «Пуаро Агаты Кристи». Оба мы теперь публикуемся в «Орион букс». Связывает нас и Суффолк. Алан живет в викторианском особняке близ Фрамлингема, тогда как у меня есть домик в Орфорде, как раз на другом конце трассы А12. И наконец, мы, так или иначе, оба члены клуба «Плющ», хотя встретиться здесь было его предложение, не мое.
За неделю до выхода седьмого романа Алана, «Маки для Аттикуса», журнал «Спектейтор» попросил меня взять у Алана интервью, и я охотно согласился. Я фанат его книг. По правде говоря, мне пришлось потратить пару месяцев, работая над романом «Аттикус Пюнд расследует», первой книгой цикла, адаптируя ее для экранизации на Биби-си. Но ничего толкового из этого не вышло. Компания-производитель, «Ред херринг продакшнз», внезапно меня уволила, и, как я слышал, сценарием занялся сам Алан.
Упоминать об этом в разговоре с ним не стоило, наверное, но его реакция была по меньшей мере неожиданной.
— Да. Я сказал им, что хочу заняться этим сам. Если честно, я никогда не был большим поклонником «Чисто английских убийств». Сериал всегда представлялся мне легковесным и туповатым. Я решил, что, работая над сценарием по моей книге, смогу сделать что-то более тонкое.
Писатель, продвигающий книгу, и журналист или другое лицо, берущее у него интервью, руководствуются, как правило, негласным кодексом. Писатель дружелюбен и открыт. А журналист, даже если книга ему не нравится, вежлив. Вот почему до выхода книги вы никогда не встретите ни одной отрицательной рецензии. Поэтому меня озадачила столь неосторожная оплеуха со стороны Конвея, подразумевавшая ответный выпад с моей стороны в адрес его творчества.
Но я этого не сделал, потому что, скажу по правде, «Маки для Аттикуса» — один из лучших романов серии. Это первая книга, действие которой происходит за пределами Великобритании, по большей части на юге Франции, что поначалу меня это беспокоило. Мне всегда казалось, что Аттикус Пюнд предстает во всей красе в английской провинции. «Нет покоя нечестивым» и «Аперитив с цианидом», два «лондонских» романа, показались мне не таким занятным чтением. При всем том Конвею удалось создать очень реалистичный образ Лазурного Берега в конце пятидесятых. Вы буквально ощущаете аромат бугенвиллеи.
Также это первый сюжет, включающий полноценную романтическую линию. Аттикус влюбляется в Лидию Форд, сестру знаменитого художника, и вынужден заняться расследованием, когда ее арестовывают по подозрению в убийстве местного дельца по имени Жан Субару. Скапливающиеся улики указывают на ее неоспоримую вину, а тут еще неприятный французский детектив, инспектор Рено, добавляет напряжения. Концовка оказалась совершенно для меня неожиданной, — что, думаю, произойдет и с вами, — хотя Конвей, как всегда, играет четко по правилам.
Поэтому я начал с замечания, что несколько необычно писать о влюбленном сыщике.
— Чепуха! — стремительно возразил Алан. — А как же Холмс и Ирэн Адлер? А Эркюль Пуаро, проникшийся чувствами к русской графине Вере Русаковой?
Разумеется, я про это знал. Вера Русакова появляется в истории «Ключ к разгадке», которую мне довелось адаптировать для Ай-ти-ви. Но прежде чем я успел заметить, что это были самые короткие любовные истории, какие можно представить, Алан продолжил, явно противореча сам себе:
— Беда в том, что большинство детективов слишком однобоки. У них попросту яиц нет, как сказали бы испанцы. Да и характера, по сути говоря. Одна манерность. — Он улыбнулся своим мыслям. — Когда женщина упрекает сыщика, что у него только одно на уме, она не секс имеет в виду. Он, видимо, просто хочет ее арестовать.
