Робин и Генриетта сидели рядышком на софе, и вид у них был до крайности смущенный, если не сказать виноватый . Пюнд едва приступил к расспросам, а эти двое уже заняли оборонительную позицию, явно опасаясь того, что последует дальше. Фрейзер понимал, что они сейчас испытывают. Ему доводилось наблюдать это прежде. Вы можете быть уважаемым, ни в чем не виновным человеком, но в разговоре с детективом вы превращаетесь в подозреваемого, и любое ваше слово ставится под сомнение. Все это было частью игры, и Фрейзеру подумалось, что Осборны не слишком хороши в ней.
— В вечер убийства сэра Магнуса Пая вы, миссис Осборн, выходили из дома. Примерно в восемь пятнадцать. — Пюнд выждал, не станет ли она отрицать, и, когда этого не произошло, добавил: — Зачем?
— Могу я поинтересоваться, кто вам это сообщил? — вскинулась Генриетта.
Пюнд пожал плечами:
— Поверьте, миссис Осборн, это не имеет значения. Моя задача — установить, где находился каждый человек во время смерти сэра Магнуса, чтобы, как вы выражаетесь, собрать пазл воедино. Я задаю вопросы и получаю ответы, вот и все.
— Мне просто не нравится находиться под постоянным наблюдением. В этом сложность жизни в деревне — все всегда тебя видят, — сказала Генриетта. Викарий нежно похлопал жену по ладони, и та кивнула. — Да, примерно в это время я ходила искать мужа. Дело в том... — Женщина немного замялась. — Мы оба были встревожены одной новостью, которую только что узнали, и муж вышел пройтись. Когда начало темнеть, а он все не появлялся, я начала задаваться вопросом, куда он подевался.
— И где же вы были, мистер Осборн?
— Ходил в церковь. Когда мне нужно разобраться в себе, я всегда туда иду. Думаю, вы понимаете.
— Вы пошли пешком или поехали на велосипеде?
— По тому, как вы задаете вопрос, мистер Пюнд, я могу заподозрить, что ответ вам уже известен. Я воспользовался велосипедом.
— Когда вы вернулись домой?
— Где-то в половине десятого.
Пюнд нахмурился. Если верить Бренту, тот слышал, как велосипед викария проехал мимо «Паромщика» спустя примерно полчаса после его прихода. То есть примерно в девять или в четверть десятого. Получалась нестыковка — выпадало по меньшей мере пятнадцать минут.
— Вы уверены насчет времени? — спросил он.
— Я совершенно уверена, — вмешалась Генриетта. — Я ведь уже сказала, что беспокоилась. И разумеется, поглядывала на часы. Когда мой муж приехал, была ровно половина десятого. Я подала ему ужин и сидела рядом, пока он ел.
Пюнд не стал развивать тему. Существовали три возможности. Первая, и самая очевидная, заключалась в том, что Осборны лгут. Женщина определенно нервничает, пытаясь защитить мужа. Вторая возможность: Брент ошибся, хотя выказал себя на удивление надежным свидетелем. И третья...
— Осмелюсь предположить, что вас расстроило объявление о строительстве новых домов, — сказал сыщик.
— Точно. — Осборн указал на окно и открывающийся из него вид.
— Именно здесь они и будут стоять. Прямо за нашим садом. Разумеется, дом не наш. Он принадлежит церкви, и мы с женой не навек здесь поселились. Но это предприятие выглядит таким разрушительным. Без насущной на то необходимости.
— Возможно, стройки не будет, — заметил Фрейзер. — Теперь, когда сэр Магнус мертв, и вся эта затея...
— Ну я не собираюсь радоваться смерти человека. Это совсем неправильно. Но признаюсь, что, услышав об убийстве, я подумал именно об этом. Это моя вина. Я не должен позволять личным чувствам отравлять здравость моих суждений.
— Вам следует заглянуть в Дингл-Делл, — вставила Генриетта. — Пока не погуляете по нему, не поймете, почему он так много для нас значит. Хотите, я покажу вам лес?
— Был бы очень рад, — отозвался Пюнд.
Они допили чай. Фрейзер потихоньку ухватил еще одно печенье, после чего все вышли через стеклянную дверь. Сад протянулся ярдов на двадцать, спускаясь под уклон, цветочные клумбы располагались по обе стороны от лужайки, которая становилась все более заросшей и запущенной по мере удаления от дома. Это так и было задумано. Ни
забор, ни какое иное препятствие не отделяли участок Осборнов от леса, и потому нельзя было сказать, где заканчивается один и начинается другой.
Как-то внезапно они оказались в Дингл-Делле. Деревья, дубы и северные вязы, сомкнулись без предупреждения, отрезав их от внешнего мира. Это было чудесное место. Косые лучи предвечернего солнца, проходя сквозь листву и сучья, приобретали зеленоватый оттенок, между ветвями порхали бабочки...
— Зефир дубовый, — промолвила Генриетта.
Грунт под ногами был мягким: трава и полосы мха с цветочными островками. Имелось что-то необычное в этом лесе. Собственно, это был не лес, а совсем небольшая поросшая деревьями лощина. И тем не менее находящимся в ней казалось, что у нее нет краев, нет пути наружу. Царила глубокая тишина. Хотя среди деревьев порхали птицы, делали они это бесшумно. Только гудение шмеля нарушало покой, но и оно смолкало так быстро, как и начиналось.
— Некоторые из этих деревьев растут тут двести или триста лет, — оглядываясь вокруг, произнес Осборн. — Вам известно, что сэр Магнус нашел здесь клад? Римские монеты и украшения. Видимо, их зарыли, чтобы уберечь. Всякий раз, когда мы сюда приходим, тут иначе. Чуть позже вылезут очаровательные поганки. Множество насекомых различных видов, если вас интересует подобная живность...
Они дошли до зарослей дикого чеснока, белые цветки которого взрывались подобно звездам. За ними, загораживая тропу, виднелось другое растение, с густыми остроконечными листьями.
— Atropa belladonna, — проговорил Пюнд. — Смертельно ядовитый паслен. Как понимаю, миссис Осборн, вы неудачно наступили на него и получили отравление?
— Да. Глупая неосторожность с моей стороны. И не повезло тоже... Как-то ухитрилась порезать об него ногу. — Генриетта нервно хохотнула. — Даже не знаю, что заставило меня выйти босой. Наверное, это потому, что мне нравится ощущать подошвами мягкий мох. Так или иначе, я усвоила урок и теперь держусь подальше от этого растения.
— Хотите пройти дальше? — спросил Осборн. — Пай-Холл как раз на противоположной стороне.
— Да. Было бы любопытно снова его увидеть, — ответил Пюнд.
Тропы как таковой не было. Пробираясь сквозь зеленый полог, они вышли на другой край леса также неожиданно, как вошли. Деревья вдруг расступились, и прямо перед путниками раскинулось озеро, спокойное и темное, и спускающаяся к берегу от Пай-Холла лужайка. Фредди Пай был на улице, пинал футбольный мяч, а Брент стоял на коленях перед цветочной клумбой с секатором в руке. Никто из этих двоих не заметил появления небольшой группы. С места, где стояли Пюнд и его спутники, Лодж-хаус, скрытый за своим собственным лесным пологом, был совсем не виден.
— Ну вот и пришли, — заявил Осборн. Он приобнял жену, потом спохватился и убрал руку. — Пай-Холл воистину прекрасен. До какого-то времени здесь располагался женский монастырь. Несколько веков он находится во владении одного рода. По крайней мере, у них нет права снести его!
