— А мой язык не ваша забота, — снова съязвила я. — У меня-то мозгов хватит обходить вашу напыщенную персону десятой дорогой.
— А вот это правильно. А лучше тридцатой.
— Запросто! Ваше желание будет исполнено с превеликим удовольствием.
Промолчал.
Поднявшись по лестнице, он постоял несколько секунд и пнул тяжёлую дубовую дверь.
Она неожиданно отворилась сама.
Мы вошли в этот дворец, и я окончательно лишилась дара речи.
Всё такое шикарное, даже дышать страшно. Диваны, обитые цветной тканью, на витых резных ножках. Изящные низкие столики. На окнах трёхъярусные шторы, которые я до этого только на картинках и видела.
— Эмес! — раздался грозный рык со второго этажа.
На верхней ступеньке лестницы стояла милейшая старушка в простеньком платье в клеточку. Только это обмануть не могло. Было в ней что-то такое внушающее уважение.
Она напомнила мне мою учительницу по русскому языку. Такая же щупленькая с пучком седых волос, но, когда она входила в класс, все вскакивали со своих мест и вытягивались в струнку.
Даже заядлое хулиганьё признавало её авторитет.
— Как это понимать, внук? — пожилая женщина медленно спустилась, придерживаясь одной рукой за перила. — Тебе же было сказано сделать всё как можно деликатнее. А что я вижу!
— Что ты видишь, бабушка?
Этот самый противный Эмес подкинул меня на руках, а после усадил в глубокое кресло боком. Мои голые стопы неприлично сверкали, отсвечивая грязью на пятках.
— Эмес Валынский, ты как с ней обращаешься?
— Как того заслуживает! У тебя неверная информация. Никакой девочки-ромашки я не обнаружил. А вот прожорливую злющую особу с длинным языком, это да. Ведьма она! Инициируете, и тебя переплюнет.
— Ведьма?! — в меня впился взгляд серых холодных глаз.
— Поклёп! — я вжала голову в плечи. — Он меня из кровати вытащил! Ничего не объяснил, замотал в одеяло и сиганул из окна. Не покормил! Светил на улице моими трусами и не дал посмотреть пегасов. Вот!
Да, я подло наябедничала.
А чего он на меня бочку катит! Раз раскрыл рот, то пусть и свои подвиги не забудет перечислить. А то смотрите: я — ведьма, а он — агнец божий.
Гад рыжий!
— Я тебя кормил, — рявкнул он недовольно.
— Ага, когда весь автобус выслушал серенаду моего желудка. Вы только представьте, — я жалостливо взглянула на старушку, — я, замотанная в покрывало так туго, что рук не вытащить. Живот от голода сводит, а напротив меня счастливая девица жрёт бутерброды. Это садизм! Издевательство! Насилие над личностью.
— Эмес?! — старушка, мне на радость, грозно взглянула на внука.
— Ну, забыл я, что девицы есть порой хотят, — он развёл руки. — Откуда мне было знать, что эта окажется проглотиной?!
— А чего мне перед вами из себя корчить невесть что? — возмутилась я. — Представляете, девушки не только едят, но и в туалет ходят. Но об этом вы, конечно, не знали. Такого, как вы, зверюгу, ещё поискать.
Он открыл было рот, но промолчал. Взгляд стал таким задумчивым.
— А я ведь сейчас опозорюсь, оставив на одеяле большое мокрое пятно. И вот тогда во мне реально проснётся такая ведьма, что никакая бабушка вас не спасёт. Я же костьми лягу, но отравлю ваше существование.
Старушка перевела взгляд на внука, словно ожидая его слов.
Но мужчина лишь поджал губы.
— Надо же, а я уж думала не доживу до того дня, как тебя женщина на место поставит. Что, Эмес, на тебя нашлась управа? Неожиданно!
— Держи её подальше от меня, — процедил он. — На что ты надеялась, когда просила меня забрать это из внешнего мира?
— Сами вы «это», — рыкнула я. — И не надейтесь, что больше меня не увидите. Вы там что-то говорили о том, что будете моим учителем. Поверьте, я не пропущу ни одного вашего занятия.
— Ведьма, — прорычал он и рванул наверх.
Я в мыслях показала ему язык.
— Довела ты его, девочка, — пожилая женщина по-доброму улыбнулась и жестом попросила меня встать, — но пойдём, проведу тебя в уборную.
— А не нужно, — я премило улыбнулась. — Это было небольшое притворство, чтобы ощутил всю глубину своей вины.
— А ты и вправду ведьма. Как же мы упустили ваш род из виду?!
Женщина призадумалась, а я ощутила лёгкую неуверенность, вспоминая разговор с мамой. Может, и не так уж она и ошибалась, ведь нашу дачу и правда обходили беды. Урожай у матушки всегда, даже в самый неурожайный год был невероятно хорош. А прабабку мою в глаза ведьмой называли.
Хм… Я покосилась на старушку.
Глава 14
Поднимаясь по лестнице огромного дома, я как могла, закрывала пятую точку покрывалом. Стыдоба! Первый раз в гостях и при таком наряде…
Позор!
— Бабуля, у нас очаровательные гости?!
Наверху появились четыре молодца один другого краше. Рослые, статные, широкоплечие.
— А ну, исчезли, — по-генеральски рявкнула старушка. — Не про вас вишенка в красу входила.
Молодые ведуны нахмурились и прошлись по мне взглядом, задержавшись на босых ногах и пледе. Что-то такое появилось в их глазах, смущающее. Немного растерявшись, вжала голову в плечи и осознала, что краснею. Вот такое со мной впервые. Хотя раньше на меня разом столько красавцев маслеными глазёнками не лупали.
Немая пауза затянулась.
— Эмес вишенку не оценил! — наконец хохотнул один из братьев, медноволосый.
— Ага, оценил бы и одеяла не отдал, — поддакнул самый высокий хлопчик с леденистыми почти прозрачными глазами. — Так что вишенка пока свободна.
— Это плохо! Даже, можно сказать, прискорбно!
Я не поняла, кто это брякнул, но парни закивали.
— Ещё одно слово, и я оставлю вашего старшего брата в покое и раскину на столе ваши миниатюрки, — госпожа Валынская стрельнула взглядом на болтливых молодцов. — Глянем на кого карта ляжет.
