Только тётя Нюра смеялась и говорила, что недолог час, как он меня на свидание позовёт.
Мне аж плохо становилось от её слов.
Я и этот «Антошка», или Андрюшка, кто он там. Да ну не… Фу-у…
Пропылесосив в кухне, открыла холодильник и достала ливерку.
Несмотря на все свои недостатки, наш директор строго следил, чтобы на прилавках его магазинов не было просрочки. Как он поговаривал: один раз купят порченое, второй — не придут. Ещё и разнесут по всем домам, что у нас тухлятина. Так что, всё, у чего заканчивался срок годности, мы могли забрать за полцены.
Небольшой бонус, но приятно.
Порезав колбасу, прихватила кусок хлеба.
Мы с матерью не бедствовали, но и не шиковали.
Где можно — экономили, где-то откладывали.
В общем, всё как у людей.
Дожевав бутерброд, вытащила платье из шкафа и отправилась в ванную.
Через полчаса, спорхнув с крыльца, я неслась на работу.
Настроение было просто превосходное.
— Гур-р-р, — у магазина мне пришлось резко остановиться.
По верхней ступеньке важно расхаживал тот самый голубь.
Белые пёрышки трепал ветерок. Завидя меня, большой «птиц», остановился и повернул голову.
— Гур-р-р…
— И тебе ещё раз здрасте, — улыбнулась я.
Махнув несколько раз крыльями, голубь вспорхнул и исчез в небесах.
Глава 5
— Аля, чего стоишь столбом и птичками любуешься?! Бегом внутрь и надевай скорее фартук, — выглянув из-за двери, тётя Нюра погрозила мне кулаком. — Опять опоздала на десять минут, копуша.
— Да как так! — я возмущено всплеснула руками. — Вовремя же вышла! Тут ходу десять минут вразвалочку.
— Да знаю я, как ты ходишь — рот открыла и пошла ворон считать. Всё в облаках витаешь! Выходи раньше из дому. А сейчас быстрее на рабочее место, пока Пёрт Иванович не приехал, — тётя Нюра явно высматривала машину нашего высокого начальства.
— А с чего вы взяли, что он прикатит?
— Девочки с магазина на пушкинской звонили, проверяет директор наш, как на работу приходим.
— Ох, ты, — я пулей взлетела по ступенькам и заскочила внутрь.
Прилавок… фартук… дежурная улыбка…
К работе готова!
В магазин потянулся жиденький ручеёк покупателей. Кому хлеб, кому манку… Молоко, кефир, куриные ножки… Широко зевая, я неспешно отпускала людей.
Снова хлопок дверьми, и очередь выросла на несколько человек.
— Алька, ты чего заспанная такая, — тётя Нюра слегка ткнула меня локтем в бок, заметя, что я задумалась над макаронами.
— Читала, — покаялась я и положила на прилавок пачку мелких «ракушек»
— А-а-а, романы всё твои…
Напарница покачала головой и рассчитала пожилого мужчину. Как-то не задумываясь, я улыбнулась и протянула его внуку зефирку. Мальчишка просиял, а старичок скупо поблагодарил.
— Ты бы реальной жизнью больше жила, Аля! А то девятнадцать лет девке, а парня нет.
— Нет, так будет, — отмахнулась я и полезла в холодильник за куриными сердечками. — И мне уже двадцать.
— Кстати, об ухажёрах… — пробормотала напарница как-то обречённо.
— Доброе утро! — раздалось весёлое надо мной.
Подняв голову, изобразила кислую улыбку. Этот Валевски, или как там его, состряпал задумчивую физиономию и рассматривал полки за мной. Надо же, дождался, пока очередь разойдётся, и подполз.
— И вам не хворать, — совсем недружелюбно поприветствовала я его. — Опять за мясом или за анчоусами?
— А есть? — с поразительной наивностью уточнил он.
— Вагон, но не в нашем магазине. Может, вам всё же в гипермаркет отправиться. А то у нас всё килька в томатном соусе да макароны.
— Да, пища низкопробная. Для батраков да городской челяди. Земные блюда — никакого изыска…
— А вы что с Марса к нам прибыли? — съязвила я.
Бесил меня этот придурковатый, вот прямо душа требовала его уколоть… Хоть словом, но побольнее.
— Нет, — он высокомерно задрал голову, — но не суть. Мне бы напиток какой.
— Нектар богов закончился на прошлой неделе, месье!
— Ты надо мной подшучиваешь, Алевтина?!
Надо же он только понял, что ли?! Долго же до него доходило.
Я нахмурилась.
— Не помню, чтобы мы с вами знакомились и переходили на ты.
— Женщина, ты должна гордиться, что я запомнил твоё имя. Но такую красивую девушку трудно не заметить.
— О, я так горда! Прямо распирает. Ваша тушёнка, господин, — я резко поставила на прилавок жестяную баночку и готова была уже оторваться на этом приставучем хлыще, но в магазин зашёл директор.
Стиснув челюсти, я зло взглянула на блаженного покупателя.
— Брокколи мне, — его тонкие губы растянулись в улыбке. — Они оказались невероятно вкусны.
— Конечно, — вместо того чтобы достать эту зелёную пакость, проводила взглядом Петра Ивановича, скрывшегося в подсобке.
— Алевтина?! Моё брокколи…
— Мы с вами незнакомы, — негромко процедила сквозь зубы. — И мне не нравится то, как вы себя ведёте. Хотите брокколи — это пожалуйста! Хоть всю овощную заморозку забирайте. Но прекратите обращаться ко мне по имени. Вы мне не нравитесь!
— Понравлюсь, — он лёгким жестом словно отмахнулся от моих слов. — Это магия чувств. Чем чаще я буду находиться рядом с тобой, тем острее ты её ощутишь.
— Чего? — я приподняла бровь.
— А откуда вы к нам приехали? — вмешалась в этот странный диалог тётя Нюра.
— Шаливар, но вам вряд ли известна эта страна.
— Она, наверное, тоже магическая, — прошипела я.
— Не без этого, но я решил поступать в ваш людской вуз в аспирантуру…
— В дурку вы поступите. Людскую! — не удержалась я.
— Аля! — отдёрнула меня напарница.
— Ты ещё пожалеешь, что вела себя так неучтиво, Алевтина. Ещё руки мне целовать будешь.
— Сгинь! — рявкнула я, чувствуя, как внутри всё закипает.
Видимо, почуяв, что пора линять, этот умалишённый рыжий таракан, забрав брокколи и тушёнку, спешно рассчитался и вышел из магазина.
Громко хлопнула дверь…
А у меня внутри словно какая-то пружина распрямилась. Я даже не заметила, как напряжена.
— Аля, ты чего так на него реагируешь? Я тебя раньше такой агрессивной не видела, — прошептала тётя Нюра, оглядываясь на подсобку. — Ну, не всё в порядке у парня с головой. А ты его провоцируешь. Назвал он тебя по имени — не заметь. Что спросит — промолчи. Всё строго по делу. Чего желаете купить и с вас столько-то.
